Кровь богов - Стелла Так (2018)

– Произошло несколько неприятных вещей. Я не очень много об этом знаю, но босса это очень разозлило. Даже я испугался его вида. – Его взгляд помрачнел, и он покачал головой, словно пытаясь избавиться от нескольких неприятных воспоминаний. – Я, кстати, подумываю о том, чтобы изменить свою приветственную речь. Я уже чертовы триста лет говорю одно и то же! Уже и сам это слышать не могу.

– Речь и вправду немного избита, – согласилась я, потирая затылок. С тех пор как эта душа ударила меня током, мой череп гудел.

Бык радостно мне улыбнулся и почесал свою волосатую грудь.

– Я тоже так подумал! Если у тебя есть пара советов, я с радостью их выслушаю. Но сразу предупреждаю: я не буду использовать слова вроде «крутой» или «чилловый», чтобы ты знала, – проворчал Сократ, и я тихо захихикала.

– Я подумаю. Особенно место с «распрощайтесь…» показалось мне немного… старомодным. Не очень впечатляет. Тебе нужно чаще импровизировать. Новая фраза раз в несколько десятилетий – и дело сдвинется с мертвой точки.

Сократ покраснел, и это было заметно лишь по небольшому, не покрытому шерстью участку шеи около лица.

– Ой, ну ладно, хватит. Почему ты снова забыла свое разрешение? Я думал, ты пообещала матери, что не будешь доставлять ей проблем хотя бы пару недель. Кроме того, тебе давно пора на медосмотр.

– Ты думаешь, я этого не знаю? – мрачно спросила я, пиная дверь, скрытую в стене. Мы находились в самом маленьком из шести подвалов на 243-м этаже ада. Комната, в которую мы зашли, была узкой и раньше служила пыточной камерой. Ржавые наручники еще свисали с потолка. Старые потертые столы, на которых виднелись темные пятна, доминировали в пустынной комнате, а в правом углу собирала пыль железная дева.

– Я правда не хочу доставлять проблем матери, но, кажется, это невозможно. Скажи мне, тут тоже нет электричества? – Обескураженная, я подошла к задней стене пыточной, где стоял накрытый простынями красный диван. Над железной девой висел черный плазменный телевизор с динамиками, которые могли заставить комнату содрагаться. Одна из старых скамей для пыток служила тумбочкой. Комната уже веками не использовалась по прямому назначению, и так как ее стены – слава богу! – обладали хорошей звукоизоляцией, нам не приходилось слышать крики тех, кого действительно пытали в соседней комнате. Я провела большую часть детства именно здесь, вместе со своими братьями и Сократом, который был моей няней. Вначале в комнате лежали строительные блоки, игрушечные машинки и безголовые куклы Барби. Позже эти вещи заменили электронными приборами, плакатами One Direction и «зайками» из Playboy. Последние были прикреплены на стену моим братом с помощью магии, так что Мисс май 2006 все еще висела на стене. Когда мы стали старше, Сократ должен был учить нас уважать богов, но так как у него не хватало на это ни терпения, ни желания, а у нас находились занятия поинтереснее, мы обычно смотрели фильмы или жевали пиццу, пока отец не освобождал меня из подземелья. Какое-то время я злилась на него и на мать, когда они оставляли меня в камерах пыток. А потом я поняла, что обижаться на них нет смысла. Их божественные задницы это просто не волновало. От богов, которым почти по четыре тысячи лет, едва ли можно было ожидать нормального человеческого отношения. Власть и возраст сделали их чудаковатыми.

– Как у тебя дела с матерью? – спросил Сократ, словно читая мои мысли.

Я издала бессмысленное ворчание.

Он поднял густую бровь:

– Так плохо?

– Ни то слово.

– Я ошибаюсь или вы все хуже ладите друг с другом?

Я пожала плечами:

– Что сказать? Я – большое разочарование в ее идеальной жизни. Дочь, которая не унаследовала от своей матери умение сексуально качать бедрами, рисовать безупречную линию подводки и охотиться на мужчин. Она так часто задирает нос, что у нее уже должен был вырасти еще второй.

Бык одарил меня сочувствующим взглядом. Я сглотнула и ухмыльнулась.