Ритуал - Сергей Остапенко (2021)

– Следят! Да нету над нами ни хрена! Все чертовски материально.

«Согласен, материально. Боги сами стоят на позициях материализма. Даже экзистенциализма».

– Ха-ха! Я одного видел. Мертвого шестирукого.

«Понятие бога не надо делать сверхъестественным. Природа сущего сложна, но, вместе с тем, доступна для постижения. Люди замурованы в застенках своего восприятия и потому не осознают все величие и гениальность мироустройства».

– Философия. Какое мне до нее дело, если скоро меня не станет?

«Ты рассуждаешь слишком ограниченно. Ведь с позиции абстрактной вечности тебя будто бы и не существовало. Но в непрерывном потоке времени в пространственно-временном континууме ты существуешь вечно, вечно производишь свои важные действия, каждый миг вписываешь своими шагами и поступками новые строки в книгах истории и жизни. А миссия у тебя – самая что ни на есть великая».

Согласен, может, я повелся на демагогию чистой воды, но обитатель амулета, наверное, слишком хорошо меня изучил, чтобы понять: если меня и можно расшевелить, то только отсылками к великим свершениям и подобным вещам из этой же категории. Почему-то, хоть мне уже было на себя и наплевать, эти струнки в душе оставались живыми, и он смог меня за них зацепить. Только позже, значительно позже я стал задумываться, насколько мало порой нужно человеку, чтобы подобно легендарной птице феникс возродиться из пепла и вновь заставить себя жить. Слова амулета заронили во мне зерно интереса, надежды, и эти зерна, упав в благодатную почву непокоренной гордыни, тут же пустили ростки. Вспомнилось чье-то изречение: даже когда уже ничего не можешь сделать, живи им назло. А почему бы и нет? Зря предки списали меня со счетов. Чего бы это мне ни стоило, я выполню то, что должен.

После этих размышлений тщеславного эгоиста я окреп настолько, что решил начать переговоры. И, чтобы не привлекать к себе внимания, обратился к амулету мысленно:

«Раз ты такой информированный, а Сергей Гордюков так важен, я готов милостиво выслушать твои сказки. Но это еще не означает, что я пойду и стану делать все, что тебе хочется».

«Уже лучше. Во-первых, выберись отсюда, а потом будем разговаривать. Иначе это дьявольское местечко высосет из тебя всю энергию».

Поразмыслив, я решил, что в любом случае ничего не теряю, и решил подчиниться. Решить – не сделать, а выполнить это на самом деле оказалось весьма проблематично. Ноги подгибались и не желали слушаться, спина отказывалась выпрямляться, сердце не желало снабжать голову кровью в должном объеме. Учащенно дыша, руками стараясь ухватиться за воздух, я старался встать, но мои конечности изрядно закоченели.

Все же мне удалось подняться, и в глазах немного прояснилось.

«Куда идти?»

«Влево. Теперь прямо и снова налево. Пройди немного. Так, теперь…»

Цепь указаний оказалась длинной и, на первый взгляд, не принесла никакой пользы. Я уперся носом в стену.

«Тупик», – сообщил я.

«Вперед», – приказал амулет.

«Тут же стена!»

«Давай, давай».

Хмыкнув, я шагнул вперед и обнаружил, что рука свободно погружается в каменную кладку между двух деревянных столбов. В этом месте стена оказалась не более чем миражом. Я протиснулся сквозь узкую щель и оказался на свободе. Лабиринт остался позади.

«Вот те на! – обрадовался я. – Во всяком случае, на воле гораздо приятнее встретить последние минуты».

На самом деле мне, конечно же, перехотелось помирать, на что и обратил внимание амулет.

«Не ври мне, – сказал он. – Не забывай, что я читаю твои мысли».

«А если я тебя выброшу?» – спросил я, мысленно показав ясновидцу язык.

«Пеняй на себя. Лишишься помощника».

«Так ты мне служишь?»

«Лучше назвать меня помощником. Или связником. По Библии – ангелом».

Я проглотил сравнение, почти не удивляясь. От них, амулетов, всего можно ожидать.