Ритуал - Сергей Остапенко (2021)

Тишина. Постепенно трели сверчков вновь заполнили ночной эфир. Филин поменял дислокацию, перемахнув на одно из деревьев в аккурат за избой. Я встретился взглядом с его немигающими зрачками и почувствовал, что от страха не могу даже как следует выругаться. Оглянувшись назад в надежде, что они вернулись за частокол, я понял, холодея, что прохода больше не существует. Колья, ивовые прутья, черепа – и ни следа от ветхих останков ворот. Липкая холодная испарина покрыла мое чело, уды сковала немощь, сердце зачастило, хотя пульс стал едва слышным. Я боялся уже не столько догадки, что все это может значить, сколько одиночества и собственной паранойи. С большим трудом я сохранил остатки присутствия духа после того, как изгнал мысль, что все еще нахожусь среди тюльпанов в царстве Аида.

Протяжно заскрипела дверь, и моя едва различимая тень, как часовая стрелка, проделала путь в девяносто градусов. Медленно, словно взятый на мушку, я повернулся навстречу неизвестному.

На пороге, под карнизом, увитым плющом, освещаемая желтым огоньком лучинки стояла женщина в свободно ниспадающем темном платье. Рыжие прямые волосы стягивал обруч. Глаза внимательные, лицо спокойное и задумчивое. Одну из босых ног она, слегка согнув, отставила назад, что придавало ее позе несколько вызывающий вид. Жестом руки она пригласила меня войти и, ступая изящно, вернулась в избу сама. Амулет отмалчивался, несмотря на мои яростные призывы. «Это только для тебя», – сказал он и затих.

– Где они? – спросил я, сглатывая комок в горле.

– Войди в дом, воин, – произнесла она, не оборачиваясь.

Поколебавшись, я отправился следом, стараясь побороть нервный озноб.

Интерьер избы был скуп: только несколько глиняных сосудов, высушенные растения на почерневших стенах да лучина на полу, среди травяной подстилки. Женщина опустилась на колени рядом с ней и стала перебирать стебли, плавно водя руками. Я обратил внимание на ее пальцы, которые имели на редкость совершенные формы. Неуверенно, словно крадучись, я переступил порог и, помявшись, приземлился напротив, оставив между нами порядочное расстояние. Небрежным, но изящным, как и все ее существо, взмахом кисти она заставила дверь закрыться. По крайней мере, мне так показалось: ведь не могла же она захлопнуться сама по себе.

Она оставила растения и обратилась ко мне:

– Рада видеть тебя, воин.

Я помолчал, не зная, как себя вести.

– Привет, – пробормотал я.

Ее глаза блуждали по мне, словно изучая. Ничто не выдавало ее намерений.

– Я был не один, – сказал я, так как молчание в полутемной, благоухающей травяным духом избе угнетало меня.

– Я знаю, – произнесла она. Совершенно бесшумно черный как смоль кот выбрался из-за горшков у стены и пристроился на коленях незнакомки. – Не волнуйся ни о чем. Ты же знал, что сюда можно войти только одному. Таков обычай.

Страх понемногу прошел, но неловкость и напряжение остались. Я не знал, куда себя деть. Встречаться с женщиной взглядом мне не хотелось. От нее не исходило агрессии или враждебности, только сила и властность, но воздействие этих невидимых флюидов никак не придавало мне уверенности.

– Успокойся, – вкрадчиво приказала она. – В этом месте нельзя находиться с растревоженной душой. Владычица судеб не любит бурлящую воду. Будь смирен и сосредоточен.

Я промолчал, пытаясь научиться выносить ее присутствие не проявляя внешних признаков волнения. Интересно, чего она хочет добиться? Усыпить мое внимание? Я вспомнил фокус с дверью и подумал, что, если бы у нее возникла необходимость причинить мне вред, столь сложных ухищрений ей не понадобилось бы. Женщина улыбнулась, словно читая мои мысли, а потом подалась ко мне ближе, уперев ладони в пол.

– Знаешь, кто я?