Крылья феникса - Ирина Матлак (2021)

В какой-то момент я снова увидела за барьером лицо. Теперь оно было огромным, как и вся фигура, словно сотканная из лоскутов темного тумана. В раскосых глазах плескалась ярость — холодная и необъятная, а сами глаза казались двумя бескрайними черными провалами.

Силы истекали, и казалось, что даже сквозь разделяющий нас барьер тьма заставляет эти силы исчезать еще быстрее. Она словно бы молча говорила, что, пусть на этот раз нам вновь удастся ее сдержать, мы все равно не выживем. Отдадим все силы до последней капли и исчезнем из этого мира, снова став лишь легендой… одним из воспоминаний, которые, как известно, тоже имеют свойство постепенно исчезать.

И пусть. Пусть нас не станет в этом мире, главное, что Артоган не падет, а мы будем вместе. Точно знаю, что будем…

— Остановись, — прозвучал хриплый голос Нориана. — Дальше я сам…

Я отрицательно качнула головой.

— В одиночку никому из нас не справиться.

Он знал это, но все равно хотел уберечь меня… снова. А для меня лучше смерть с ним, чем жизнь без него. Зачем мне мир, в котором нет неотъемлемой части моей души?

Мы отдавали все. Без остатка. Весь наполняющий нас свет, все искры. За Артоган, за самих себя…

Купол продолжал впитывать свет и залечивать нанесенные тьмой раны. Бреши затягивались, уплотнялась мерцающая, покрывающая их пелена, и вскоре порождения перестали сквозь них проходить.

Когда затянулась последняя брешь, мы с Норианом, пошатываясь, с трудом опустились на землю. В колени впилась сухая обожженная земля, легкие наполнил густой, напитанный гарью дым.

Нориану пришлось хуже, чем мне, — он находился на грани потери сознания. Окружающий нас свет стал приглушенным, но еще не угас и не подпускал темных тварей. Я положила голову Нориана себе на колени и, перебирая спутанные золотистые волосы, смахнула выступившие на глазах слезы.

Да, бреши исчезли, но темных порождений в Артогане осталось слишком много. Мы справимся с ними здесь, в Приграничье. Возможно, подавим прорывы в Дрейдере. Но что делать с другими городами, где сейчас гибнут люди? Фениксов на все провинции не хватит, они устают, а прорывов этой ночью случилось такое огромное количество…

Не знаю, сколько прошло времени перед тем, как территория у барьера была очищена от порождений. Только отстраненно замечала, что их становится все меньше и меньше, а потом вдруг обнаружила, что вокруг нас с Норианом собрались уцелевшие фениксы.

На нас устремилось множество взглядов, в которых отражались изумление, смутная надежда, восхищение и… почтение. Ничего не говоря, они вдруг стали опускаться на одно колено и склонять головы. Хотелось думать, что только перед Норианом как перед своим командиром, но нет — перед нами обоими.

Я не испытала ни смущения, ни неловкости — ничего. Только склонилась ближе к Нориану, скрывая нас водопадом рассыпавшихся рыжих волос, и посмотрела в устремленные вверх глаза.

Его грудь тяжело вздымалась, пересохшие губы были слегка приоткрыты, а цвет кожи приблизился к свежевыпавшему снегу. Я тоже чувствовала себя ослабленной, исчерпавшей силы до дна, но все же мне было легче. Какие-то крохи сил во мне еще остались, в то время как у Нориана их едва хватало на то, чтобы поддерживать жизнь. Взаимодействие с главным, покрывающим Артоган куполом — совсем не то же самое, что подавление обычных прорывов. После такого мало кто выживает, а те, кто выживает, исчерпывают все свои ресурсы, получая вместо большого скопления личностного света крошечные остатки искр…

Я чувствовала, что Нориан выживет. Знала, что, немного восстановившись сама, сумею помочь ему, как делала всегда. В прошлой жизни он передал мне часть своих сил, и именно поэтому между нами сейчас существовала такая связь.

— Ты больше не сможешь… — Спазм сжал горло, и я договорила с трудом: — Больше не сможешь использовать свет…