Восхищение (сборник) - Александр Матюхин (2021)

Бывшая соседка по квартире, девятнадцатилетняя Катенька, как раз была из таких. В Питере она отучилась год то ли на технолога, то ли на дизайнера, потом связалась с кем-то, бросила учебу, а по вечерам просиживала в комнате Лизы, рассказывая о перспективах быстрого и легкого заработка. Да еще и удовольствие получать! Месяц назад Катенька пропала из квартиры вместе с вещами. Хозяева сокрушались по поводу ее пропажи, искали новых жиличек, но пока никого не нашли.

Лиза, конечно, и не думала решать свои финансовые проблемы подобным образом, но, когда шла на встречу с Анатолием, проворачивала в голове различные варианты. В современном искусстве на первый план вышла запредельная эпатажность. Тут не до классических пьес, драм и высоких отношений. Кто-то обливает себя краской на сцене и становится суперзвездой, а кто-то годами учит тексты пьес, вкладывает душу в роль, но видит полупустой зал и седых стариков, дремлющих на передних сиденьях. Мало ли что там у Анатолия за проект…

Его театр прятался в паутине улиц старого Петербурга, среди дворов-колодцев, желтых овальных арок, гор мусора и неистребимых луж под ногами. В Питере было полно подобных театров, ютящихся в подвалах или в старых заброшенных домах, будто близость к чему-то низкому, разрушающемуся роднило их обитателей с настоящим искусством, наполняло стены театров неповторимой атмосферой, какую не найти в Мариинке или в Большом драматическом. Проза жизни заключалась в том, что у бедных театралов попросту не хватало денег на аренду дорогих помещений, и им приходилось выкручиваться, создавая легенду об истинном искусстве с запахом плесени, водосточных труб, промокших ног и невыспавшихся студентов. Лиза и сама наведывалась в подобные театры, где можно было сидеть со стаканчиком кофе, закутавшись в плед, и чувствовать себя единым целым с остальными зрителями под низким сводом щербатого потолка. Вот только, поступая на актерский, она мечтала совсем о других подмостках…

Сначала она увидела фанерку над крыльцом. На фанерке от руки синей краской было написано: «Проект». Металлическая лестница вела вниз, к крохотной дверце в подвале старого дома.

Лиза спустилась, звоном каблуков по ступенькам разгоняя утреннюю тишину узкого пустынного дворика. Дверца была не заперта, Лиза осторожно заглянула внутрь и обнаружила холл, освещенный тусклым желтым светом. Помещение было от пола до потолка обклеено глянцевыми листовками и плакатами. Со всех сторон на Лизу смотрели очаровательные принцессы, добрые рыцари, бизнесмены с широкой душой, аферисты, одинокие женщины, желающие познакомиться, – в общем, типажи стандартных пьес. На всех фото лица людей были закрыты классическими театральными масками, двуцветными, изображающими радость и веселье. Видимо, какой-то творческий ход.

– Дверь закрывайте, сквозит. – За небольшим столиком в углу сидела девушка лет двадцати и вырезала ножницами фигурные листовки. Стол был усеян ворохом бумажных огрызков.

Лиза поспешно закрыла дверь, отрезая лучи солнечного света.

– Вы за билетом? – спросила девушка, не поднимая взгляда. Ножницы в ее руке часто и отрывисто щелкали. – На «Злобную горгону» или «Смех утопленницы»? На завтра уже нет, разве что на четверг и субботу.

– Я по поводу работы. К Анатолию.

Девушка сложила обрезанную листовку поверх аккуратной стопки, кивнула на дверь справа от стола:

– Проходите, по коридору налево, до конца. Не ошибетесь.

Лиза нырнула за дверь в тусклый коридор. Из комнатки вновь раздалось частое щелканье ножниц. Вдоль шершавых, плохо оштукатуренных стен тянулись провода, тонкие и толстые трубы, разбегающиеся вверх и вниз, исчезающие в потолке или под полом. Изнутри труб гудело, булькало и шипело. Под ногами оказалась рассыпана какая-то мелкая желтая крошка. Лампы висели редко, света едва хватало.