Дух воина - Дэниэл Фостер (2021)

Сын Эрнульфа выжидал, пытаясь найти слабые места в обороне фэрла, лихорадочно гадая, как долго он сможет держать этот бешеный темп, и удивляясь, что именно позволяет фэрлу драться столь неистово. Начиная уставать, Брудвар оступился и на долю секунды потерял равновесие. Айтул воспользовался его ошибкой и ранил в ногу, а затем, вложив всю свою силу, ударил сверху вниз. С неимоверным трудом Брудвар успел выставить клинок. Высекая сноп искр, мечи встретили друг друга музыкой пронзительного звона. Айтул, оказавшись выше, навалился на сына Эрнульфа. Брудвар застонал, пытаясь противостоять натиску врага. Опьяненные успехом, безумные глаза фэрла светились ожиданием скорого триумфа. Лезвие его меча уже едва касалось носа Брудвара, готовясь рассечь лицо воина.

– А ты упертый, сын Эрнульфа, – ехидно произнес фэрл. – Надо было соглашаться с тем, что я предлагал. Теперь будешь гнить вместе со своим отцом.

Отчего-то мысль о том, что его тело не будет предано огню, а оставят на съедение червям, возмутила Брудвара до клокочущей ярости. Гнев знакомой волной растекся по телу, смывая усталость и боль.

– Айтул, в день, когда ты поднял на меня руку, ты обрек себя на скорую смерть. – Он улыбнулся, но лишь губами. Глаза оставались леденяще спокойными.

Обливаясь потом, Брудвар начал медленно отводить меч фэрла. Второй раз он увидел панику во взгляде Айтула. Брудвар вспомнил павших дружинников, издевательства над Вьёрдом, подбросив в костер своего гнева новых дров. Реликвия аркалов в его руках засияла так ярко, что со стороны казалось, будто бы воин держит луч солнца. И тут сын Эрнульфа понял, что все кончено. Он почувствовал сердцем, как меч пылает ненавистью к источнику силы, которой овладел Айтул. Действуя по какому-то наитию, Брудвар легко оттолкнул фэрла и, не дав тому опомниться, рубанул что есть мочи. Раздался треск, и клинок фэрла развалился пополам. От неожиданности тот упал на спину и посмотрел на сына Эрнульфа так обреченно, как затравленный волк на прижавших его псов.

В глазах Брудвара промелькнула жалость к человеку, который так открыто бросил ему вызов и боролся за свои убеждения до самого конца. Но Ярость Солнца требовала казни, а сын Эрнульфа не любил слушать последние слова приговоренных им. Руки сами занесли над головой меч.

Фэрл тяжело вздохнул…

Клинок уже летел к своей цели, когда к Айтулу прыгнула и закрыла собой девочка. Брудвар среагировал мгновенно. Будто замедлив время, невероятным усилием, в самый последний момент он остановил смертельный удар. Лезвие едва коснулось запястья защитницы, оставив маленький порез.

– Турайя, – прошептал Айтул с дрожью в голосе.

Маленькая, худенькая, на вид ей было не больше десяти лет. Она смотрела на Брудвара с мольбой, глаза блестели:

– Оставь моего отца в живых, дай ему уйти! – навзрыд крикнула младшая дочь фэрла.

Брудвар испытал одно из самых ненавистных для себя чувств: начал сомневаться. Разум кричал ему о том, что нужно уничтожить фэрла, отомстив за все зло и избавив Север от опасного смутьяна. Но сердце противилось такому решению. Привыкшее к жестокости, оно все же дрогнуло, увидев, как была самоотверженна и велика любовь дочери к отцу.

«Возможно, я мог бы изгнать Айтула, лишив его проклятого камня… Возможно… Но нет. Здесь нельзя поступить иначе. Он должен ответить за все головой!»

Переводя дух и оттягивая момент расправы, сын Эрнульфа только сейчас осознал, как же вокруг стало тихо. Звуки битвы еще рокотали в ушах, но никто не сражался и не пытался убежать. Брудвар осмотрелся. Воины Айтула, опустив оружие, глядели на него с почтением и страхом: он совершил немыслимое, победив их грозного фэрла в честном бою.