Жизнь на двоих - Анна Шнайдер (2021)

– Чтобы Агата осталась жива, проклятие нужно перебросить с нее на кого-то другого, – продолжал император. – Иного способа нет. И этот человек должен быть дорог мне так же, как дочь. – Арен на мгновение замолчал, глядя на Викторию глазами, в которых не осталось белков. – Я принял решение, Вик. Оно только мое, и ничье больше. Я хочу, чтобы ты помнила об этом и не винила себя. Я так решил. Только я.

И тут она поняла.

– Аре-э-эн… – простонала Виктория, разрыдавшись. Он встал с кресла, подошел к ней, опустился на колени и обнял, поглаживая по спине и целуя мокрую щеку.

– Прости.

Она не могла говорить, только выла и всхлипывала, обнимая его. Ее словно уносил бурный речной поток, и все, о чем она была способна сейчас думать – как же так, ну как, почему, за что?..

Они сидели так несколько минут и молчали – лишь плакала Виктория, но и ее рыдания постепенно стихли.

– Как это… будет? – прошептала она, когда слез больше не осталось.

– Я усыплю Агату и приду сюда вместе с ней, Тадеушем и Ив. Шаманка, проведя ритуал, перебросит проклятие. От ее действий оно почти наверняка катализируется и убьет… в течение пары часов.

– А ребенок… Ванессы? Он… тоже?

– Да.

– Вот и хорошо, – пробормотала Виктория и почувствовала щекой, как Арен поморщился. – Прости, я…

Она хотела сказать, что совсем не то имела в виду – хотя, конечно, это было бы неправдой, но муж ее перебил:

– Посиди пока здесь, ладно? Гектор перенес Ив обратно на север, чтобы она взяла все необходимое, они обещали вернуться в течение часа. Ни к чему тебе сейчас быть с детьми, ты слишком переживаешь.

«А сам пойдешь к Софии», – подумала Виктория, но ревности не ощутила. Только боль.

– Хорошо, Арен.

Он надеялся, что хотя бы ребенка Ванессы удастся сберечь, но шаманка разочаровала, объяснив, что после активации проклятие должно убить двоих, иначе никак.

Интересно, знали ли последователи брата обо всем этом? Пытались ли они убить Агату, потому что Аарон оставил такие инструкции, или нет? В любом случае – и в этом Арен больше не сомневался – ему явно гораздо больше было жалко ребенка брата, чем самому Аарону.

К Несс он не пошел, хотя Ив сказала, что выкидыш у нее будет болезненным, как и у Виктории. Только договорился с Тадеушем, чтобы тот вызвал своих коллег из госпиталя. Сам же Тадеуш должен был находиться у Виктории, как и Арен.

София, когда он вышел из камина, посмотрела на него огромными испуганными глазами, обнимая обоих детей. Агата и Александр прижимались к ней, как два котенка к маме-кошке, заглядывая в большую книжку с цветными картинками. На столе перед ними стояла почти пустая посуда, оставшаяся после обеда.

– Папа! – радостно, но гораздо тише, чем обычно, воскликнула Агата, и Александр тут же повторил за ней. – А я съела все-все, как ты просил. Можно нам сахарный леденец? Очень хочется.

– Да! – кивнул Алекс.

– Сахарный леденец? – повторил Арен. Он, оглушенный новостями, никак не мог сообразить, что это такое.

– Леденец из жженого сахара, – пояснила София. – На палочке. Тут в книжке герои такие сосут.

– А-а-а. Можно, – кивнул император и распорядился, чтобы принесли леденцы. Минут через пять все было исполнено, и Агата с Александром увлеченно засунули лакомства за щеки, громко причмокивая, но Арен не напоминал им о манерах, а просто сидел рядом и смотрел.

Защитник, хоть бы у Ив все получилось.

София подняла голову от книги и посмотрела на него. Она продолжала говорить – видимо, знала эту историю наизусть, – но смотрела при этом на императора тревожно и вопросительно. Арен понимал, что она переживает, но объяснить сейчас что-либо было невозможно.

«Я зайду вечером», – обещал он ей мысленно и сразу заметил, как плечи Софии чуть расслабились и во взгляде появилась радость.

Хорошо, что она еще не знает, какое решение он недавно принял. Хотя София, конечно, скажет, что он ни в чем не виноват.