Жизнь на двоих - Анна Шнайдер (2021)

Она совершенно забыла, что хотела сказать или спросить, уже через несколько секунд, распластавшись на постели, постанывая и выгибаясь под сильным и крепким телом Арена, который одновременно и целовал ее губы, и ласкал грудь, и двигался внутри ее, вспыхивая ярким пламенем при каждом движении, и шептал что-то неразборчиво-нежное, склоняясь к уху и щекоча горячим дыханием висок.

Софии действительно было сладко. Очень-очень сладко и безумно приятно – везде-везде, даже пальцам на ногах, но особенно приятно было там, где Арен соединялся с ней. А еще – в душе, которая трепетала от любви, обнимая другую душу и сливаясь с ней в едином бессмертном сиянии.

Императору уже давно не было настолько хорошо. А все из-за того, что он провел с Софией ночь и утро, наполняясь ее любовью и отдавая девушке собственную. Вот, оказывается, что имел в виду отец, когда рассказывал о любви и ее влиянии на эмпатов. Арен никогда не верил, что подобное возможно – ощущать себя единым целым с другим человеком, – но теперь он знал, что это правда.

Только бы не потерять. Только бы София всегда была рядом с ним.

К сожалению, совсем «всегда» не получалось – утром пришлось расстаться. На этот раз Арен не мог задерживаться, и так накануне не успел просмотреть документы у себя в кабинете, если он еще и сегодня будет бездельничать, потом не разгребет. Так что в шесть утра император, расцеловав Софию с ног до головы, из-за чего она начала звенеть от удовольствия и звонко смеяться, дергая и ногами, и руками, отправился в собственный кабинет и до восьми не поднимал головы, изучая оставленные секретарем документы.

Без пятнадцати восемь Арен, поколебавшись пару мгновений, все-таки перенесся в спальню Виктории, не желая провоцировать у жены ненужную ревность, и разбудил ее.

– Я пойду к детям, – сказал он, не подходя к постели – не желал, чтобы Виктория лезла с объятиями. – Ты умывайся и приходи к нам в столовую.

– Да, Арен, – ответила она покорно, и император сжал кулаки – Защитник, если выяснится, что на жене действительно что-то было по вине Аарона… Что ему тогда делать?!

Воскресить бы брата. А потом опять испепелить.

Сразу после завтрака Виктория ушла работать в оранжерею, а Арен, передав детей Софии и пару секунд полюбовавшись на ее счастливые глаза, перенесся в кабинет – для встречи с Гектором Дайдом.

– Я все жду, что настанет то время, когда мне не придется встречаться с тобой каждый день, – пробормотал император, глядя на нахмуренного дознавателя.

– Надеюсь, что оно настанет, – буркнул Гектор, залезая в нагрудный карман, и поинтересовался: – Могу я закурить, ваше величество?

– Можешь.

Дайд опустился на диван рядом с Ареном и, затянувшись толстой сигарой, начал отчитываться:

– Задержанные по-прежнему молчат в тряпочку. Нет, кое-кто говорит, но не те, кто нужен. Арвен играет в молчанку. Ваше величество… могу я попробовать зелье правды?

– Запрещенный прием, – хмыкнул император. – Пробуй.

Зелье правды действительно было запрещено официально, но Арен прекрасно знал, что порой нужные сведения добывались из подозреваемых с его помощью. К сожалению, панацеей оно не являлось из-за специфических запаха и вкуса – задержанные, как правило, относились к еде с подозрением и старались не есть что-то сильно пахнущее, понимая, что так можно замаскировать зелье правды. Кофе, в котором его было идеально прятать, и вовсе никто не пил.

– Вряд ли сработает, еще и в случае с Арвеном, но чем демоны не шутят… Что касается дальнейшего расследования – опросы служащих Императорского театра ничего не дали, пробуем внедрить пару агентов для слежки и наблюдения. Есть у меня версия… Хотя даже не версия, скорее, ощущение, что театр связан с Асириусом. Жена Арвена, кстати, сказала, что он очень любил ездить туда на спектакли – и с ней ездил, и отдельно. Театральный фанат, в общем. Само по себе это ничего не доказывает, но где-то здесь точно спрятана правда.