Жизнь на двоих - Анна Шнайдер (2021)

Хотя пару раз она ловила на себе задумчивые взгляды принца, но в них не было ничего осуждающего – он просто смотрел, будто пытался что-то понять. София же, в свою очередь, прекрасно понимала, что Арчибальд, как человек более чем неглупый, должен догадываться о ее связи с императором. Сложить два и два нетрудно – ее влюбленность, сильная ревность Виктории, затем чудесное спасение и возвращение во дворец – во всем этом прослеживался определенный вектор, и вряд ли он был непонятен Арчибальду. Как и Гектору Дайду.

Впрочем, по-настоящему Софии не казалось важным то, что думает тот или другой – она решила быть с Ареном, и мысли посторонних людей ее не волновали.

Вот только Виктория не была совсем уж посторонним человеком – и София, когда увидела императрицу за обеденным столом, ощутила сильнейшую волну смущения. Это не было ни стыдом, ни ревностью, ни злостью – лишь неловкостью за ложь и обман, которые теперь всегда будут стоять между ними.

Но София знала, что так случится, и учитывала это, когда переносилась в комнату к Арену, поэтому теперь она лишь на пару мгновений опустила глаза, переводя дыхание и отпуская собственное смущение, как выпускают птицу в небо, – и оно улетело, покинув ее и оставив в сердце лишь спокойное смирение и ощущение правильности своего поступка.

Пусть будет так.

Вольф Ассиус

За обедом в эту субботу присутствовал новый для Софии человек – муж Анны, Вольф Ассиус, глава Комитета культуры, науки и образования. Это был не слишком высокий мужчина с тяжелой челюстью, широкими кустистыми бровями, гладко выбритым лицом, карими глазами и короткими темными волосами, которые уже начинали кое-где серебриться. Выглядел он уставшим, но счастливым, и принцесса, комментируя тот факт, что муж появился за общим столом впервые за последний месяц, сказала, мягко улыбаясь супругу:

– У Вольфа первый полноценный выходной за три недели. Очень много работы. Надеюсь, Арен все же займется разделением комитета и отделит от тебя хотя бы здравоохранение, дорогой…

– Займусь, – раздался голос из вспыхнувшего в камине огня, и следом в столовую шагнул император. Кивнул присутствующим, обнял детей и опустился на свое место, сохраняя настолько невозмутимо-холодное выражение лица, что София невольно восхитилась.

В ответ на это восхищение ее тихонько пощекотало его весельем, и девушка с трудом сдержала улыбку, на всякий случай спрятав ее за глотком воды из бокала.

И так было все время, пока они обедали, – с одной стороны, София видела бесстрастное лицо Арена, а с другой – ощущала его настоящие эмоции. Почти все они были направлены на нее, и это оказалось безумно приятно – он словно обнимал девушку, словно касался, только не телом, а душой.

Ни Ванессы, ни Анастасии за столом не было: они должны были вернуться с моря только в понедельник, – но и Адриана не наблюдалось. София о нем ничего не слышала – да и, по правде говоря, она о нем не думала все эти дни, поэтому не представляла, где он. Неужели замешан в покушении на Агату?

Очень хотелось спросить, но девушка сдержалась – потом узнает у Арена, как только они останутся наедине.

Поскорее бы.

Обед, слава Защитнику, прошел благополучно, хотя император понимал: вряд ли это надолго. Стоит только Виктории что-то заметить – а рано или поздно это должно случиться, – как она вновь слетит с катушек и начнет устраивать сцены, возможно, даже за обедом. Пока все было благополучно, но Арен не верил в устойчивость этого благополучия, слишком уж хорошо он знал собственную супругу.

А София молодец – держалась стойко и спокойно. Император ощущал ее уверенность и не мог до конца поверить в то, что она действительно решилась быть с ним. Он прекрасно понимал, насколько ей непросто – гораздо проще отказаться от такого сомнительного счастья.