Предел - Сергей Лукьяненко (2019)

– Я почему, думаешь, за теми туфлями так гонялась, что мы на корабль опоздали… – продолжала Лючия. – Они на станции продавались без налогов, в два раза дешевле, чем на Земле… Тедди?

– Что?

– А как это – иметь двух отцов? Почему у вас так принято?

– Это после катастрофы на ядерной станции. Ну, той, в конце двадцатого века. Многие мужчины стали стерильными или их дети рождались с пороками развития. Для зачатия ребенка поврежденные участки ДНК чинили, используя доноров. То есть получалось, что у ребенка два отца. Ну и… в общем стали и браки так заключать. Женщина и два мужа.

– То есть у тебя реально два отца? – поразилась Лючия и посмотрела на Тедди с интересом. – Ты – гибрид? Как люди-плюс, как Алекс?

– Да не гибрид я, и биологический отец у меня один! – возмутился Тедди. – Сейчас это просто традиция. Все уже выправили!

– И ты знаешь, кто настоящий? – продолжала допытываться Лючия.

– Оба настоящие, только один биологический, – твердо сказал Тедди. – Я могу узнать, но не хочу. Я обоих люблю.

На самом деле он знал, конечно. Он был вылитая копия папы Дональда.

К тому же папа Илайя был черный.

– А вот еще… ты извини, может вопрос такой, неделикатный… – Лючия замялась.

– Неделикатный, – мрачно сказал Тедди. – Нет, не вместе. Это гадость, о таком не говорят.

– Извини, – ответила Лючия с искренним раскаянием. – Ляпнула, не подумав. Держи.

Тедди взял лист.

Рисунок был попроще, чем тот, с Матиасом. Просто скетч, набросок несколькими линиями. Но Тедди получился очень похожим: насупленный мальчишка с виноватым лицом.

– Я тут совсем мелкий, – сказал Тедди.

– Извини, – повторила Лючия. – Так нарисовалось.

– И почему я такой… словно нашкодил?

– Извини, – сказала Лючия в третий раз. – Я когда рисую, то не думаю, просто рисую. Ты вовсе не выглядишь виноватым. Наверное, у меня не получилось. Попробовать еще?

– Не надо, – Тедди бережно скрутил лист в трубочку. – Мне нравится. Тебе надо было стать художником.

– Мама сказала, что художникам мало платят, – вздохнула Лючия. – И я буду на старости лет сидеть с бутылкой вермута в руке на пьяцца Навона и рисовать богатых американцев и китайцев.

– Почему именно с бутылкой вермута? – спросил Тедди.

– А почему на пьяцца Навона? – воскликнула Лючия.

Они неловко рассмеялись.

Лючия встала, подошла к Тедди и поцеловала его – в губы, долго и всерьез. Потом отстранилась, испытующе посмотрела.

– Через три года приходи.

Остолбеневший Тедди кивнул. Лючия, улыбаясь, вышла.

– Вот блин… – прошептал Тедди и потрогал губы.

Она его поцеловала, причем по-настоящему!

И три года – это не пять лет!

…Что-то щелкнуло под потолком, и раздался голос Горчакова.

– Внимание, экипаж. Мы начинаем подготовку к выходу из варпа. У вас есть три часа на то, чтобы отдохнуть, поесть и занять свои места. Ну и… те, кто верят в какую-либо высшую силу – можете попросить у нее удачи. Она нам понадобится.

Тедди кивнул, будто командир мог его увидеть.

Он не верит, да. Но попросит удачи у маминого Бога. Ему не трудно.

* * *

Иллюминаторов на «Дружбе» не было. По мнению Мегер, это немного диссонировало с кораблем – он был так очаровательно старомоден, что взгляд невольно искал какие-нибудь бронзовые поручни, медные трубы с вентилями, ну и громадные иллюминаторы из толстого стекла. В общем – викторианскую пышность, декоративность паровозов и дирижаблей, подводную лодку «Наутилус», перенесенную в космос.

Но иллюминаторы конструкторы, слава их неварским богам, делать не стали. Были вполне приличные камеры и более-менее сносные видеоэкраны.