Предел - Сергей Лукьяненко (2019)

– Капитан покидает судно последним! – проорал под ухом Уолр. – Обожаю этот земной обычай!

Кричал он так громко, что Горчаков вздрогнул.

– Кэвч эч цэгер мвин ду! – рявкнул он в ответ достойному представителю народа Халл-3.12

Уолр гулко захохотал и побежал по аппарели. На последних метрах он с размаху плюхнулся на толстую задницу и заскользил к краю, перебирая руками.

– Мэддвл ффицин ду! – донеслось до Горчакова уже из наушников.13

Горчаков надвинул на глаза очки и побежал к люку, искренне сожалея, что все его командирские права остались на потерянном корабле. Нет, команда-то его приказов слушаться будет. А вот ученые, тем более инопланетные, вряд ли.

Но об этом он подумает позже.

В прыжке он развернулся, бросив последний взгляд на бот. Тот удалялся томительно медленно, словно Валентин и сам принял боевого коктейля, ускорившего восприятие. Светящийся теплым светом десантный отсек, распахнутая дверь пилотской кабины, синеватый свет двигателей на крыльях…

Воздух ударил, подхватил, закрутил его, бот словно вздернуло вверх, к светлеющему небу и гаснущим звездам.

Он стал капитаном без корабля.

Горчаков сжался, выпрямил тело, ловя поток. Его повело головой вниз. Валентин вытянул руки, согнул ноги, стабилизируясь. Шепнул в микрофон:

– Купол.

За спиной хлопнул и унесся вверх вытяжной парашют. Внизу падали, кружась, темные точки.

– Группа, стабилизация, купол, – скомандовал Горчаков.

Точки под ним отрастили тонкие дрожащие хвостики вытяжных парашютов, на миг превратились в стайку бойких сперматозоидов, несущихся к яйцеклетке планеты – командир даже сам остолбенел от этой ассоциации. Потом Горчакова дернуло, подкинуло вверх, над ним раскрылся купол – и тут же купола начали распахиваться под ногами, распускаться черно-бело-оранжевыми разрывами, будто взрывы зенитных снарядов, пытавшихся достать нежданных пришельцев.

«Это снова пришло», – подумал Горчаков, медленно и тяжело. Мир вокруг был медленным и неспешным, мир вращался вокруг, полный тайных смыслов и неслучайных совпадений. Воздух, холодный и острый, обрел тысячи запахов и вкусов, небо стало чужим, и планета под ним чужой, и он сам не принадлежал себе – восемьдесят килограммов земной органики за сотню световых лет от Земли, ничтожный атом в бесконечной Вселенной, самонадеянный атом, пытающийся объять необъятное. «Это шок, это снова шок, – думал Горчаков, не испытывая ни страха, ни огорчения. – У меня психологическая неустойчивость, это следствие высадки в чужом мире, путешествия в чужую реальность, я не вправе руководить экспедицией…».

Горчаков медленно нащупал зубами язык – и прикусил его, до боли, до соленой крови во рту.

Мир дернулся и вернулся к норме.

– Командир! – раздался в наушниках встревоженный голос Матиаса.

– Красавцы, хорошо идете, – ответил Валентин. Попытался сплюнуть – тонкую нитку кровавой слюны унесло вверх, частично размазав по щеке. – Группа, спуск к точке приземления номер один. Автоспуск.

В наушниках пискнуло – крошечные искины парашютов подтвердили получение приказа. Стропы над головой дрогнули, натягиваясь и распускаясь, изгибая купол. Парашюты внизу тоже закружили по дугам, нацеливаясь на внесенную в память точку номер один – место приземления катеров неварского звездолета.

* * *

– Матиас, Гюнтер, держите оружие наготове, – продолжил Валентин. – Огонь открывать в крайнем случае. Учтите, на планете война. Кадеты?

– Все в порядке, командир, – это был Алекс. Молодец, хороший будет астронавт.

– Спуск нормальный! – а это Лючия.

– Тедди? – спросил Валентин.

– Я в порядке! – быстро ответил мальчишка.

Что-то с ним было не то. Валентин еще раз отметил в памяти – поговорить, разобраться. И спросил:

– Двести шесть – пять?

– Слушаю вас, командир Горчаков, – очень официально ответил феолиец.

– Просто проверка, – ответил Валентин. – Уолр? Как вы?