Князь - Александр Прозоров (2017)

Зверев качнулся назад, взмахивая своим огромным топором – и голова разбойника подпрыгнула, скатилась с плеч и упала прямо на девицу. Андрей насилу успел зажать ей рот, приложил палец к губам:

– Ти-ихо… Оружие на телеге. Можешь взять. Но только тихо!

Невольница вроде притихла. Князь отпустил ее, быстро пересек лагерь, начал взрезать веревки на пленниках – и почти сразу понял, что проку с холопов не будет. За минувшие дни руки их онемели, затекли и совершенно не двигались, ноги были сбиты в кровь, сами они от голода и жажды ослабли чуть не до беспамятства. Зато в лагере оставалось немало других невольников. Если татар набиралось что-то около сотни, то рабов они нахапали, пожалуй, вдвое больше. Андрей пошел по стоянке, вспарывая веревки на руках мужиков и баб, девок и детей, непрерывно приговаривая свистящим шепотом:

– Тихо-тихо-тихо-тихо… Оружие там, возле костра на телегах…

Минут десять все проходило относительно бесшумно, потом вдруг послышался громкий крик, визг, шум драки. Татары начали просыпаться, хвататься за оружие, спросонок не очень понимая, что происходит. Невольники же, перестав таиться, кидались на них со всех сторон. Многие даже не имели оружия – но удерживали своих пленителей за руки, не давая отбиваться, грызли их зубами, царапали, пинали, били попавшимися под руку предметами: кувшинами, поленьями, мисками, вожжами, камнями.

Бандиты так просто не давались, вытягивали сабли и ножи, резали обессиленных долгим переходом, голодом и издевательствами людей, били, кололи, раскидывали их в стороны, поднимаясь во весь рост, и начинали настоящий бой, рубя напирающих пленников со всего замаха, снося головы и отрубая руки. Андрей с бердышом пересек лагерь, быстрыми и точными взмахами убивая таких вот, выпрямившихся, казанцев. Увидев тени на фоне далекого костра, он повернул к ним навстречу. Кого тут только не хватало, так это свежих бойцов из числа табунщиков!

Татары, бегущие по ночному, залитому лунным светом полю, вряд ли могли отличить спокойно бредущего по траве человека от своих товарищей и уж, конечно, не видели бердыша, который Зверев тянул за собой по земле.

– Чего там за шум? – подойдя ближе, остановился татарин, взмахнул саблей. – Рабы бунтуют?

Андрей чуть выждал, давая время подойти второму, резко присел и рубанул бердышом понизу, над землей – по ногам. Душегубы рухнули, Зверев прыгнул через них вперед, из-за головы обрушил свое тяжелое оружие на третьего. Тот попытался закрыться саблей – но разве способна тонкая стальная полоска остановить тяжелый топор?

– Русский! – предупредил своего товарища четвертый татарин и замедлил шаг. Пятый табунщик остановился рядом, они выставили щиты.

Князь глянул в сторону дальнего костра: похоже, возле лошадей больше никого не осталось.

– Я бы предложил вам сдаться, – сказал Андрей. – Но врать не хочу. Никто вас не пощадит, уроды. В свином хлеву вам место. В кормушке.

– Я его отвлеку, а ты жилы на ногах ему подруби, – предложил один татарин товарищу. – А уж опосля мы с ним побалакаем.

Грабители разделились, начали обходить Зверева с разных сторон. Князь перехватил свое оружие посередине ближним хватом, изобразил атаку на одного татарина – и тут же обратным движением со всей силы ударил во второго подтоком. Тот, естественно, прикрылся щитом, в который стальной наконечник и вонзился на глубину в два пальца. Андрей провернул бердыш, поднимая подток вверх, а лезвие ведя над землей. Он держал оружие за древко прочно, двумя руками. Татарин свой деревянный диск – одной левой рукой, за рукоять посередине. И, естественно, не удержал: щит ушел наверх и в сторону, стальной полумесяц резанул его между ног, над левым коленом. Душегуб взвыл от неожиданной боли, повалился набок, а Зверев отскочил, ударом ноги сбил с подтока деревяшку. Расплылся в улыбке:

– Ну что, уроды, допрыгались? Это вам не с бабами воевать.