Князь - Александр Прозоров (2017)

– Отец Ануфий сказывал, что во грехе. По Божьему благословению. И рожать надобно в муках. Так грех совокупления искупается. А богоматерь наша, – Полина перекрестилась, – безгрешно зачала. Коли молиться искренне и много…

– Мама… – схватился за голову Зверев. – Все-таки подсунули…

– Я тебе верной буду. А Бог даст, и дети у нас безгрешные появятся.

– Ага, – вспомнил Андрей, ради чего весь этот кошмар затевался, – продолжатели рода. Что будут урожденными князьями. И которым имение это, где мы гуляем, подарено будет и Лисьиным, и Друцким.

Кое в чем Полина была права: ласкаться с очаровательной Варварой было бы куда приятнее. Кое в чем не очень: на Бога надейся, а сам не плошай. И да простит его Господь за столь похабные мысли.

– Эй, голубки! – постучали снизу. – Не хотите ли чего поведать? Не хотите ли друзей проведать? Не хотите ли курочки отведать?

– Далась им эта курица! – сплюнул Андрей. – Этак закукарекать недолго. – Он громко крикнул: – Отстаньте, мы заняты! – А потом тише добавил: – Первая брачная ночь у нас.

Брачный договор – брачным договором, но нужны и дети. Они вроде как должны инициировать вступление в силу оговоренных в контракте конкретных условий о переходе права собственности и прекращения юридических разногласий.

– Тьфу, какая хрень в голову лезет, – опять сплюнул Зверев. – Вроде и слов таких раньше не знал.

Однако Варя тут уж никак не поможет, это факт. Рожать должна княгиня. Вот ввязался в историю!

Андрей опять повернулся к девушке, протянул руку, собираясь погладить ее по волосам, но Полина отпрянула:

– Не надо, боярин. Грех это плотский, нехорошо.

– А клятвопреступление – хорошо?

– Какое клятвопреступление? – испугалась она. – Я своих обещаний…

– Ты о чем сегодня в церкви клялась? Слушаться меня безропотно, все приказы исполнять, подчиняться во всем. Жена да убоится мужа своего! Я тебе муж или не муж? Перед Богом клялась! Опусти руки и стой спокойно!

Полина открыла рот, словно собиралась возразить, закрыла. Медленно вытянула ладони к полу.

– Давно бы так, девочка, – погладил ее по голове Зверев, обошел, распустил шнуровку на спине, толкнул края парчи вперед, стянул вниз рукава.

Он думал, платье упадет – но оно застряло на поясе, и пришлось скидывать его через голову. Невеста осталась в легкой сатиновой рубахе, уходящей вниз, в широкие юбки. Андрей развязал одну, вторую, третью, четвертую, пятую…

– Господи, да сколько же их!

– Семнадцать, – тихо ответила девушка.

Юбки упали на пол, лишь когда на ней остались две нижние, полотняные. Андрей развязал завязки и на них, чуть отступил. Теперь, оставшись в одном исподнем, Полина выглядела уже не такой толстой, как раньше, но все равно оставалась изрядной пышечкой. Она смущенно переминалась с ноги на ногу, отводила глаза, но пока не перечила. Зверев аккуратно развязал тесемки на вороте ее рубахи, потянул края в стороны. Ткань заскользила по плечам вниз – девушка вдруг пискнула, вскинула ладони, закрывая грудь.

– Опусти руки, – холодно и твердо приказал Андрей.

Она подчинилась – и рубаха упала на ворс ковра.

Зверев повел подушечкой пальца от ее горла по плечу, потом по крупной груди через сосок, через второй, вниз по боку до бедра, затем, через живот, к другому. Полина мелко вздрагивала, словно время от времени он причинял ей боль, иногда очень тихо, жалобно попискивала, но сохраняла покорность. И хотя живот ее заметно выпирал вперед, о талии ее тело не имело понятия, а бедра были почти вдвое шире, чем его, девчонка все равно была соблазнительна: чистая, невинная, даже не подозревающая, что ее ждет.

– Ложись в постель. – Он откинул покрывало, сам быстро разделся, вытянулся рядом, навис над ней, вглядываясь в лицо. – Закрой глаза.

Она сомкнула веки, и он по очереди поцеловал их, потом кончик носа, опять прикоснулся к губам, которые так долго и старательно прятали от него подружки невесты.