Одиссей Фокс - Одиссей Фокс (2021)

— Гадаешь, отчего они не взмоют вверх и не помножат тебя на ноль, милый детектив? — спросил Нюхач мягким, шипящим голосом, словно кто-то лил кипящее масло на горячий, но не раскалённый металл. Он мелодично рассмеялся, и тусклые нити едва слышно зазвенели, раскачиваясь в воздухе. — Я расскажу, маленький сыщик. Ириалины, существа-ветерки, рабы гравитации. В своём родном мире они уничтожают все материальное, питаясь распадом, и когда насыщаются, становятся грязными, полными мельчайшей пыли. Их тянет к земле, и в самом низу, придавленные весом своих грехов, они гибнут. А из павших душ рождаются новые, чистые, голодные ветерки. Летать им позволяют гравитационные неровности, к которым ириалины необычайно чувствительны. Поэтому они вытачивают в своей планете извилистые тоннели, и мчатся по ним, надеясь поймать что-то материальное и утолить свою жажду. Всё живое избегает их, но иногда магнитные полюса планеты смещаются, и ириалины могут лететь в другом направлении, выгрызая себе тоннель и пожирая всё на своём пути…

Нюхач откинулся на спинку роскошного кресла, обитую чьим-то мехом.

— Их практически невозможно убить, ничто не берёт, — сказал он. — Но нужно всего лишь поставить станцию неподвижно, далеко от планет и звёзд, где гравитация не может существенно измениться. И поместить ветерки в силовое поле, которое даже они не могут прогрызть. Тогда они смогут лишь беспомощно дотягиваться почти до самого верха стен. Но никогда не перевьются через него и не сдуют на свободу… Так странно, что настолько совершенные созданиями так легко управлять.

— По-твоему, это было легко, изучить и приручить их? — с глубоким грудным смехом отозвалась Камарра, кончик её роскошного чешуйчатого хвоста нежно обвивал ножку кресла. Фокс впился взглядом в эту деталь, посмотрел на Нюхача и удивлённо моргнул.

— Нелегко, но на то ты и гений своего дела, — с поклоном ответил ей Нюхач.

— Хватит болтать! — рявкнул огромный ящерн, маленькие глазки которого взирали с яростью и злобой на всё вокруг. Его самка затрепетала от рыка вожака и покорно склонила голову, прижала гребень. А стратег, если такое было возможно, ещё сильнее побледнел.

— Начни с этого, — приказал Трайбер, указав на кошака. — Буди его.

Стальной Нюхач повёл руками, металлические отростки затрепетали, и силовое поле, которое сковало и держало несчастного следака, резко сжалось, причиняя ему боль. Гепардис застонал, зарычал и пришёл в сознание. Он непонимающе озирался, извиваясь в силовых тисках. А затем резко вздрогнул и выдохнул, когда увидел вожака.

— Нет! — вскрикнул гепардис на своём языке, но все поняли значение его возгласа. — Нет!

— Да, — безжалостно ответил ящерн, уставившись на пленника взглядом, полным ненависти. — Ты сдохнешь, потому что решил перейти мне дорогу. Тогда, в войне за Варруну, и сейчас.

— Но ты останешься жив, только если расскажешь нам всё, — чувственно, призывно пообещала Камарра. — Ну же, говори!

Фокс смотрел на военного сыщика, и видел, как в его глазах борются долг, честь и желание жить.

— Нет, — повторил гепардис. — Нет.

То же самое слово, но сказано совсем по-другому. Фокс ощутил искреннее уважение к следаку. Тем горше было безнадёжное положение, в котором они оказались.

— Ногу, — пророкотал вождь.

Нюхач артистично взмахнул длинными пальцами, тусклые металлические нити затанцевали, и силовое поменяло конфигурацию, перетекло на два метра ниже, увлекая пленника за собой. Его нога освободилась и свесилась, врезавшись в прозрачные волны беснующихся от жажды ветерков.

Мгновение, и ноги не стало, сверху свисала культя, кровь толчками выливалась вниз, и гепардис начинал морщиться от изумления и боли, которую только сейчас ощутил.

— Зажми рану, — приказал вожак, и силовое поле стиснуло культю, чтобы пленник не истёк кровью слишком быстро.

— Теперь говори, — потребовал ящерн.