Прыжок в бездну - Марина Эльденберт (2021)

Чтобы охлаждаться слегка, вот как сейчас. Правда, «слегка» – это не совсем точное слово, я просто чувствую, как холод втекает в меня… И понимаю, что вода вокруг закручивается воронками, а в них клубится ледяное пламя. Иней бежит по облицовке бассейна, взбирается наверх по зонтику.

Смартфон не просто примерзает к руке, он полностью затягивается морозными узорами, внутри что-то щелкает, и дисплей гаснет.

– Льдинка, – шепчу я, – Льдиночка, стой. Остановись.

Но сил во мне хватает только на то, чтобы рвануться к бортику. Потому что вода стремительно замерзает. Под палящим солнцем Зингсприда покрывается коркой льда, которая стремительными изломами тянется ко мне.

– Нет, – шепчу я. – Нет, нет, нет…

Понимаю, что больше не слышу шума бегущей с зонтика воды исключительно потому, что она замерзла. И тогда я во всю силу легких кричу:

– Бен! Бен, помоги!

Из-за стойки перемахивает бармен, но тут же шарахается назад. Закручивающаяся во мне воронками сила прорывается сквозь меня, плещет во все стороны потоками ледяного пламени, превращая белый песок в заснеженную пустыню.

Глава 20

Странно, что в таком состоянии я все еще могу соображать, пусть даже частично, но я все-таки соображаю. У меня в голове какая-то совершенная метель, посреди которой я понимаю, что Бен не успеет (последний раз, когда я его видела, он был между ограничительной линией и берегом, примерно посредине, ему еще доплыть надо), а помимо этой метели – холод, который пробирает меня до костей и вплетается в каждую клеточку моего тела. Я чувствую, что замерзаю в бассейне, в Зингсприде. И честное слово, я бы над этим посмеялась, если бы могла разлепить губы.

– Ого!

У меня, кажется, начались галлюцинации, потому что надо мной детский голос.

Точно детский, но правда это или нет, я проверить не могу: сейчас ресницы у меня тоже слиплись от инея. Голова тяжелая, и тянет меня куда-то вниз до того момента, как я чувствую (весьма относительно) прикосновение. Или это тоже галлюцинации? Равно как и шум воды, под который я довольно шустро проваливаюсь на глубину.

В воду, которую только что… заморозила?

Я выныриваю на поверхность с такой скоростью, что мне может позавидовать водный дракон. Цепляюсь посиневшими пальцами за бортик, с трудом справляясь с нахлынувшей на меня паникой, и вижу перед собой мальчишку. Того самого, которого Гроу вылавливал из океана.

– Ну, привет, – говорит он. – Я Вэйд.

И протягивает мне руку.

Только сейчас я понимаю, что вода с зонтика снова льется. На поверхности бассейна плавают крохотные льдинки как доказательство того, что я не сошла с ума, а по снежным островкам, стремительно тающим под зингспридским солнцем, ко мне бежит Бен. Точнее, к нам.

– Упс, – говорит Вэйд и вскакивает.

Потому что с другой стороны раздается:

– Дракона твоего налево!

И крик:

– Вэйд!

Эти голоса сливаются воедино, и кажется, что они вообще единое целое.

Гроу с женой и Бен к нам подлетают одновременно: Бен наклоняется и вытаскивает меня из воды, осторожно прижимает к себе. Меня должно трясти от холода, но меня не трясет.

– Я тебе говорил сидеть в шатре? – чуть ли не рычит Гроу.

– То есть мне надо было просто ждать, пока она превратится в ледышку?!

Мне, наверное, нельзя так откровенно на них смотреть, но я смотрю и только сейчас замечаю, как они похожи – отец и сын. Танни Гранхарсен-Ладэ снимает очки и касается руки мужа.

– Что?!

– Он действительно спас ей жизнь.

Как следует проникнуться ситуацией не успевает никто, потому что к нам уже бежит служба безопасности отеля «Шеррамел Стар».

– Прямо как полиция в кино. – Танни Гранхарсен хмыкает и складывает руки на груди.