– Нет. Никто за тем магом не следил, я уже все рассказал вашим коллегам и готов повторить: никто его не преследовал. По крайней мере, явно. Я даже бродяг нигде не заметил, но оно и понятно – холодно было, господин маг. В такую погоду даже собаки на улицу нос лишний раз не высунут. Да и какой резон нападать на одного из ваших, если его коллеги потом всю душу из тебя вытрясут?

И я был вынужден с этим согласиться. Действительно, бессмысленно открыто нападать на мага из УГС, да еще и ради денег. Миллионов мы не зарабатываем, а если и зарабатываем, то в карманах всяко не носим. Но если бы дело было в мести или связано с его службой, то с Лива или что-то потребовали бы, или же попросту убили.

Одним словом, глупое какое-то нападение получилось. А с другой стороны, в последнее время в Алтире творится столько несуразностей, что я, наверное, уже ничему не удивлюсь.

– Ладно, – со вздохом поднялся я, выключая спрятанный в кармане кристалл. – Спасибо за сотрудничество. Нам, пожалуй, пора.

– До свидания, господин маг, – кивнул Харри Дойл, потянувшись за лежащей на столе самокруткой.

– Скатертью дорожка, – проворчала его неприветливая супруга и тоже встала, чтобы закрыть за нами дверь.

Мы с Робертом вышли, одинаково недоумевая, и в полнейшем молчании вернулись в западное Управление. Но еще до того, как я успел сообщить об этом коллегам, в моем кармане яростно завибрировала одна из зачарованных монеток. А еще через миг дверь в кабинет с грохотом распахнулась и внутрь ворвалась Хокк.

– Рэйш! Хорошо, что ты здесь! У нас проблемы! – выдохнула она, уставившись на меня встревоженным взглядом.

Хм. Что там опять случилось?

«Она права, – как по заказу, раздался в моей голове озадаченный голос Мэла. – У нас и впрямь большие проблемы. И тебе следует на них взглянуть».

К счастью, проблемы оказались не из разряда «хуже некуда», поскольку на западном участке не случился мор, люди не начали массово издыхать прямо у нас на пороге и никто не пытался взорвать в холле нашего Управления боевой артефакт немыслимой мощи. Но честное слово, когда я прошел в соседний кабинет и выглянул в окно, то словом «проблема» проникся до мозга костей.

Просто потому, что вся улица под нашими окнами, начиная от крыльца и заканчивая последними домами, стала похожа на муравейник, настолько много там толпилось народу. Причем когда я присмотрелся, то обнаружил, что это была не просто неорганизованная, стихийно образовавшаяся толпа. Нет! Это была огромная очередь! Вернее, сразу две очереди, одна из которых протянулась от нашего здания до одного конца улицы, а вторая виднелась от входа в здание Управления городской стражи и уходила в противоположную сторону. Но что самое скверное, народ все продолжал прибывать, так что хвосты этих, с позволения сказать, очередей протянулись далеко-далеко вперед и, судя по всему, продолжали расти.

– Мы уже не рассматриваем дела немедленно, – тихо сказала подошедшая Хокк, когда я замер у окна. – Просто принимаем заявления и выпроваживаем людей восвояси. Ни одного выезда за утро – все наши сотрудники сидят в холле и в бешеном темпе описывают чужие жалобы, чтобы сэкономить время. Тех посетителей, кто в своем уме, мы сразу отправляем по домам. Тех, кто забыл, где он находится, – в ближайшую лечебницу. И все равно народу столько, что мы уже не справляемся. А что творится у Жольда, вообще боюсь представить.

Я отмер:

– И много у вас особо забывчивых?

– Пока трое. Но если бы ты видел, сколько за сегодня народу подало заявления о пропаже ценных вещей, домашних животных и ближайших родственников…

Я помрачнел. Похоже, ситуация ухудшается с каждым днем. И если двое суток назад проблемы с памятью отчетливо проявлялись лишь у отдельных (возможно, наиболее тревожных и мнительных) горожан, то теперь люди начали забывать массово. Причем самые насущные, важные вещи!