Хольмганг (сборник) - Вадим Калашов (2019)

– Спой, Флоси! Спой! – посыпалось на бродячего скальда со всех сторон.

Флоси вместо ответа загадочно улыбнулся.

– Спой, Флоси! Ради величия северных народов, спой! Ради новых побед наших мечей, спой! – просили гребцы, но Флоси по-прежнему молчал.

Олаф познакомился с Флоси на этом корабле, но в прошлом знал немало скальдов, поэтому не сомневался, что его собрат по поединку начнёт сагу раньше, чем в голосах гребцов появится обида. Сейчас молодой рус слушал просьбы хирдманов незнакомца внимательней, чем, на первый взгляд, равнодушный Флоси. Скальд выжидал подходящий для начала саги момент, а Олаф искал в голосах не назвавших родного племени викингов акцент. И то, что он услышал, подтвердило то, что он предположил, когда незнакомый старик перестал следить за тем, что говорит.

Олаф ощутил бы тревогу, будь он один. Но так как сзади плыли шестнадцать драккаров, везущих зрителей предстоящего хольмганга и из этих кораблей четыре принадлежали племени русов, будущий противник Адилса Непобедимого чувствовал себя в безопасности.

Эрик Одержимый из племени датов внезапно закрыл глаза и протянул руки. Его не интересовали никакие саги, потому что после дурманящих напитков собственное воображение рисовало картины, недоступные взору простого смертного. Расплатой за подобные развлечения были вечно расширенные зрачки и мутный взгляд, отсутствие аппетита и обоняния. И, как закономерный итог, ранняя смерть от остановки сердца, даже если берсеркер до этого и не погибнет в сражении. Но зато из всех присутствующих только Эрик мог рассчитать порцию шалых трав и грибов безумия, чтобы войти в боевой раж, но при этом не пасть тотчас мёртвым. И так как этот викинг не первый день как принял участь берсеркера, то порция, какую он принимал перед боем, убила бы не то, что обычного человека, а служителя шалых трав с чуть меньшим сроком службы.

Олаф знал, что Эрик жуёт шалые травы и перед боем, и в мирное время не только потому, что уже не может без них жить и за новую траву готов сражаться в чужом хольмганге. Лишь благодаря подобным «тренировкам» он мог принимать бо́льшие порции перед боем, чем начинающие берсеркеры. То есть бегать быстрее, бить сильнее и выдыхаться позже берсеркеров врага. За два года в статусе «безумного бойца» Эрик потерял двадцать лет жизни, и дышать ему оставалось не так долго, но не ради собственного удовольствия принял он это тяжкое бремя.

Олаф вспомнил рассказы отца и дядей о странах, где кое-кто принимает травы и грибы, запретные для людей, желающих прожить долгую жизнь, не ради счастья соплеменников, а исключительно ради собственного наслаждения, и величайшее презрение наполнило его душу. Нет, в мире, где подобное возможно, никогда не найдутся бойцы, равные детям фиордов!

Двое викингов покинули места для гребцов и торопливо связывали по его же молчаливой просьбе Эрика Одержимого. Дат, совсем недавно разговаривавший с Олафом на равных, сейчас не мог даже пошевелить языком, распухшим так, что едва помещался во рту. Он принял травы, дающие только блаженство и не должные вызывать приступов безумия, но всё равно потребовал себя связать, потому что как никто знал: уверенно действие шалых трав предсказать невозможно, и стебель, что у девяти из десяти вызовет умиротворённость, одного обязательно приведёт в ярость. Этой ярости далеко до настоящего всесокрушающего безумия берсеркера, ибо, чтобы войти в него, одних трав и грибов мало, нужны ещё и особые, известные только берсеркерам заклятия. Но и этой ярости достаточно, чтобы произошла беда.

– Получай, грязная рабыня! Получай ещё и не проси о пощаде! – донеслось из каюты, которую старик отдал Гуннару Поединщику.

Драккар старика был очень странной конструкции. Внешне очень схожий с боевыми кораблями викингов, он тем не менее имел и трюм, намного просторней небольшого подпалубного пространства на привычных Олафу драккарах, и каюты.

– Так ты ещё и кусаться! Ну ничего, я тебя научу покорности!