Запертые во тьме - Наталья Тимошенко (2021)

— Ни в чем другом он не ошибся. Это во-первых, а во-вторых, на всех этих расследованиях мы каждый раз подвергаемся риску, порой — смертельному. Чего далеко ходить: недавно мы с Лилькой и Невом чуть не отдали концы в Шамовской психбольнице, да и раньше частенько за руку со смертью здоровались. А вспомни Костино ранение: там вообще ничего аномального не было, просто чувак выстрелил в него из пистолета. В Лильку, точнее, но это неважно. Я хочу сказать, что каждый день мы все подвергаемся риску и можем умереть от чего угодно, даже если у нас нет опухоли в голове. И ты, кстати, тоже можешь отбросить коньки от, например, автомобильной аварии, что ж теперь, забить на все радости и угрюмо ждать смерти?

— Ты не понимаешь, — покачал головой Войтех, крепче вцепившись в руль и в глубине души удивляясь тому, что говорит об этом именно с Иваном. — Я не смерти боюсь. И не того, что Саша будет рыдать на моей могиле. Я боюсь медленного умирания. И того, что Саша будет привязана к моей постели. Это опухоль в голове, — для убедительности он постучал указательным пальцем чуть выше правого виска. — Она может не только убить меня, но и сделать инвалидом. Беспомощным, прикованным к постели, вынужденным ходить под себя и мучительно ждать смерти.

— Ну, в таком случае кто-то же должен будет подавать тебе утку и кормить из ложки, — хохотнул Иван, но смех этот показался Войтеху искусственным, будто даже сам Сидоров понимал всю серьезность возможной ситуации. — И вообще, после той же автомобильной аварии ты тоже можешь остаться прикованным к постели инвалидом, так что бросай дурное. И так удивительно, что Сашка терпит все твои закидоны…

Войтех не дослушал, резко нажал на тормоз. Ничего не ожидающего Ивана швырнуло вперед, только мгновенно заблокировавшиеся ремни безопасности не позволили ему расшибить лоб о панель, но ноутбук слетел с колен и упал в ноги. Ругаться Иван не стал, поскольку сразу же увидел причину, по которой Войтех вынужден был так резко тормозить: на дороге, прямо перед лобовым стеклом, стояло плотное полотно белого тумана, будто молоко кто-то разлил. Стояло близко, еще чуть-чуть, и машина влетела бы в него.

— Откуда он взялся? — недоумевал Войтех. — Дорога прямая, хорошо просматривается. Его секунду назад не было, а потом возник прямо перед машиной.

— Вот оно, началось! — с радостным предвкушением потер руки Иван. — Ну, чего ты стоишь? Поехали!

Войтех покосился на него.

— Ты уверен, что это хорошая идея?

— А почему нет? Он же белый! Был бы черным, я б поостерегся, а с белым-то что? Да и выглядит он как обычный туман, просто очень плотный. Глянь вниз, возле самого асфальта он немного реже, видно, как переливается.

Но Войтех продолжать движение не торопился. Немного подумал, разглядывая едва уловимое движение плотных белых нитей у нагретого солнцем тумана, а затем сказал:

— Садись за руль. Даже если это привычная аномалия Саринского перевала, я могу среагировать на нее. Мне было не очень хорошо, когда мы проезжали здесь без тумана, а в нем я запросто могу потерять сознание.

Иван послушно бросил ноутбук на заднее сидение и поменялся с Войтехом местами. Тот не успел еще пристегнуть ремень безопасности, как Иван уже выжал педаль газа и с радостным воплем ворвался в молочную пелену, но ногу с педали тут же убрал: видимость сразу стала нулевой. Нет, туман при этом не выглядел каким-то аномальным, если не учитывать скорость его появления, казался обычным, просто очень плотным, но и такое порой случается. А скорость возникновения легко объяснилась, когда они въехали в него: дорога здесь уходила вниз, незаметно глазу издалека, но вполне ощутимо внутри машины. Такие оптические иллюзии встречаются достаточно часто, Войтех точно знал. А еще он знал, что туман обычный, поскольку ничего странного не чувствовал. Даже когда они проезжали через это место всего каких-то полчаса назад безо всякого еще тумана, он и то чувствовал себя более скверно.