Королева воинов - Алан Голд

Вожди двух крупнейших племен пали на поле боя, как и тысячи их воинов. Их сыновья, дочери, сестры и братья, матери и отцы тоже погибли, хотя воинами не были. Фабий послал отряды для преследования и уничтожения бегущих.

В конце этого изнурительного дня, когда солнце стало склоняться к западу, а поля не могли уже более впитывать кровь, Светоний подумал, что не может подсчитать, сколько же было убито бриттов, но количество это измерялось десятками тысяч — может быть, шестьдесят, может — семьдесят… Из его людей пала лишь пара сотен легионеров. В сравнении с числом погибших бриттов это было столь ничтожно, что Рим в это просто не поверит.

Несмотря на столь ошеломляющую победу, на успех избранной тактики, он не получил удовольствия от того, что произошло в этот день: похоже было, словно он вошел в свинарник и забил уйму ни в чем не повинных поросят. Бритты были храбрыми воинами. Возможно, глупыми, самонадеянными, но они и так слишком пострадали от бездарного командования и заплатили за полученный урок слишком высокую цену.

Последний его приказ Фабию был прост: пройти вместе с солдатами по полю битвы и избавить от страданий тех, кто был еще жив. Пленных брать было не нужно, раненых не имело смысла лечить. Все бритты, поднявшие руку на Рим, должны были умереть, это будет уроком для всех остальных.

Фабий кивнул. То была тяжелая, но необходимая мера, при помощи которой Рим держал под контролем всю империю.

— Да, и еще одна вещь, Фабий, — добавил Светоний. — Я хочу, чтобы вы взяли с собой бритта Кассия. Он должен будет опознать всех вождей восстания, их тела нужно принести к моему шатру.

— Да, мой командир, — сказал помощник и хотел удалиться, но Светоний остановил его.

— Да, и когда Кассий опознает Боадицею и остальных королей, ты его казнишь. Перед последним ударом убедись, что достаточно внятно объяснил ему, что таким негодяям, как он, предателям не только своего народа, но и собственной семьи, нет места в Римской империи. Он хочет получить от нас награду за то, что помог победить Боадицею, он желает ее изнасиловать. Что ж, пусть римский меч положит конец его желаниям. Никто не станет его оплакивать и вспоминать. Теперь такие люди, как Кассий, для нас бесполезны. С этого дня Риму не нужны в Британии союзные короли, ее народы нуждаются во власти римлян, а не бриттов.

Командующий приказал убедиться, что все мертвы, а потом собрать тела, облить их маслом и поджечь.

— Пусть пламя поднимется в небо этой варварской страны, чтобы все видели его и понимали цену, заплаченную за восстание против великого Рима. Десять мешков с золотом раздели между двумя легионами.

Фабий снова повернулся было, чтобы уйти, но Светоний добавил:

— И еще пошли гонца с вестью о нашей победе Поению Постуму, пусть он с пользой применит присланный ему меч.

Девочки поняли, что битва проиграна, в тот момент, когда увидели свою мать. Лицо ее было ужасно, она стала похожа на старуху. В грязной одежде, с растрепанными волосами и красными глазами, — казалось, она не спала много ночей подряд. Каморра и Таска помогли ей спуститься с колесницы и ввели в шатер. Никто не сказал ни слова.

Каморра думала, что ее мать ранена, но на одежде, похоже, не было крови, а меч даже не извлекался из ножен. Таска смотрела, как ее мать и сестра медленно вошли в шатер, она понимала, что произошло что-то страшное, но не знала, что именно.

Нечто в небе привлекло ее внимание. То была птица, летевшая так высоко, что разглядеть ее было почти невозможно. Она казалась совершенно неподвижной. Таска, не отрываясь, смотрела, пытаясь понять, что это была за птица. То мог быть орел или сокол, а может, ее послали боги, чтобы она забирала с поля боя души погибших…

Раньше Таска побежала бы к матери и рассказала о том, что видела. Но теперь, помня, в каком состоянии та возвратилась с поля битвы…