Королева мести - Джоан Швейгарт (2003)

Их птенцы появлялись на свет, покрытые пухом, с уже открытыми глазами. И почти тут же были готовы покинуть гнездо, чтобы плыть и питаться рядом со своими родителями в мелком мутном озере. Когда же они уходили из гнезд навсегда, перерастая их к середине лета, мы с Гутормом собирали пух, который гусыни выщипывали из своих мягких боков, чтобы выстлать постель для малышей. Пух мы должны были отдавать римлянам в часть уплаты ежегодной подати. Но я задумала оставить часть и для себя, потому что мечтала о пуховом матрасе, на котором мы с Сигурдом будем спать после свадьбы. Да, я решила, что лучше выйду замуж за Сигурда и проживу остаток дней, вымаливая у отца прощение, чем откажусь от своего счастья и проведу всю жизнь в отчаянии. Разумеется, это решение, принятое почти мгновенно, основывалось на надежде, что Сигурд вернется с гор и станет обладателем золота гномов. Именно золото, а не человек, который сможет его добыть, будет обладать достаточной властью, чтобы убедить моих братьев пойти против воли отца. Тогда я не знала, какие ужасные последствия повлечет это решение.

Дни я проводила на болотах, в тишине и уединении, а вечера — в шумных многолюдных собраниях. Мы ожидали римских собирателей подати со дня на день. Работники все время приходили к нам в дом, встречались с братьями, которые оценивали все, что было выращено за год. Братья решали, какую часть урожая следовало отдать римлянам, чтобы умилостивить их. Хёгни считал, что б этом году мы должны быть сдержанны в своих приношениях. Он говорил: поскольку гунны напали на Восточную империю, Западная должна понять, что в их интересах проявить снисходительность к своим «соседям-варварам», как они нас называли. Большая часть армии Западной империи состояла из гуннов-наемников. Теперь же мы узнали от франков, что гунны стали ненадежным союзником, и римлянам нужно заполнить образовавшуюся брешь. А кто лучше римлян знает, как у нас обстоят дела с живой силой? Гуннар был не согласен с Хёгни. Он настаивал на том, что договор Бледы и Аттилы с Аэцием сейчас крепок, как никогда, и поэтому будет неразумно провоцировать римлян, давая меньше, чем те рассчитывают получить. Взгляды наших работников тоже разделились, и потребовалось несколько вечеров, чтобы прийти к общему мнению. Мы решили спрятать остатки золота, которое у нас было, но предложить римлянам соль, шкуры, мыло, репу, свеклу, пух и половину годового урожая меда. Римляне очень любили мед, хотя и не сквашивали его, чтобы сделать хмельной медовый напиток, как это делали мы. Они делали из меда сладости, а их женщины, как говорили, смешивали его с молоком и использовали в качестве притирания, делавшего их кожу мягкой. Вдобавок мы отдадим половину своих слуг рекрутами в римскую армию. Это решение далось нам непросто, но поскольку у нас было больше слуг, чем самих бургундов, то просто не оставалось иного выбора, если мы хотели восстановить королевство, как завещал мой отец. К тому же римляне едва ли смогли бы нас различить. Для них варвары были варварами. Работники бросали жребий, чтобы решить, кто из них пойдет к римлянам, но наши личные слуги остались в неприкосновенности.

Решив эти насущные вопросы, мы занялись сбором меда, потому что соты к тому времени ломились от сладких запасов. Никто не остался в стороне. Слуги чинили лестницы, которые расшатались с прошлого лета, прилаживали к ним новые ступени. Нам с Гутормом поручили переносить сосуды, в которые складывались соты, собранные Хёгни. Наши работники вместе со своими семьями занимались тем же самым.