Оригиналы - Кэт Патрик (2015)

— Единственная вещь, о которой я могу думать, это то, что я должна последовать за следящей системой, — говорю я, вставая из-за стола с конкретной целью. Я начинаю отсоединять мамин ноутбук, чтобы взять его с собой и иметь возможность наблюдать за тем, где они остановятся. Я складываю компьютер, блок питания и интернет-кабель в сумку, найденную напротив маминого стола и затем наконец смотрю на Шона. Он смотрит на меня так серьёзно, что моё сердцебиение ускоряется. Ему не нужно говорить, о чём он думает.

— Ты попадешь в неприятности, — протестую я без особого энтузиазма.

— Я так не думаю. Как только я объясню это маме, всё будет в порядке. К тому же ты того стоишь.

— Не знаю, Шон. Я не могу просить тебя…

— Ты и не просишь, — прерывает он меня, затем делает шаг ко мне. Он смотрит так решительно, так непоколебимо. — Я сам иду.

Делая всё возможное, чтобы просчитать на несколько шагов вперед, я трачу пару минут, собирая некоторые документы на мамином столе и снимая несколько заметок со стен. Возможно, они необходимы мне в виде преимущества, а возможно, я просто тяну время. Теперь уже нет способа это узнать.

Шон следует за мной обратно к дому на своей машине; мы оба паркуемся на подъездной дорожке. Мы заходим внутрь, и я торопливо кидаю некоторую одежду и зубную щетку в сумку — я не знаю, как долго это продлится. Когда я готова идти, Шон убеждает меня оставить седан дома — его машина заправлена и он в лучшем расположении духа для вождения. Мы останавливаемся у его дома, он быстро забегает внутрь и также берет некоторые вещи; я остаюсь снаружи и слежу за его мамой. Достаточно скоро мы оказываемся на шоссе, ведущем в Лос-Анджелес.

— Это, безусловно, не то, что я ожидала от сегодняшнего дня, — спокойно говорю я, смотря в окно на мимо проплывающий ландшафт. Мои руки обнимают живот: я чувствую нервозность, как свою, так и их.

— Мы найдём их, — решительно говорит Шон. — Я обещаю.

Я думаю о том, что он не должен давать обещания, которые могут быть невыполнимыми, но я ничего не говорю. Я ценю, как минимум, его поддержку.

— Я просто беспокоюсь, что может быть слишком поздно. Они двигаются действительно быстро, они, очевидно, в самолете.

— Мы сделаем это, — снова говорит господин Уверенность. Я улыбаюсь ему, затем осознаю кое-что.

— Но как они могут быть в самолете? — говорю я вслух, спрашивая скорее себя, чем Шона.

— Что ты имеешь в виду? — Он смотрит на меня, затем снова на дорогу.

— У них нет паспортов. То есть, у нас он один — и он у меня. Нет никаких способов сесть на самолет без паспорта.

— Парень мамы, с которым она как-то встречалась, имел лицензию пилота, и как-то мы летали с ним, — говорит Шон, объезжая медленно движущегося водителя. — Мы просто подъехали прямо к взлетной полосе. Это был действительно маленький аэропорт, который осуществляет чартерный бизнес. Нам не нужны были паспорта.

— Они находятся в чартерном самолете? — спрашиваю я, думая, как бы странно это ни звучало, что мы находимся в фильме о Джеймсе Бонде. — Кто ещё фрахтует самолеты?

Шон пожимает плечами.

— Богатые люди, я полагаю.

Я думаю о тайных деньгах мамы и заставляю себя дышать ровно. Что, если она действительно забрала их куда-нибудь?

— Мы можем послушать музыку или что-нибудь ещё? — спрашиваю я, чувствуя, что я из кожи вон лезу от беспокойства.

— Конечно, — говорит Шон, снимая свой iPod с центрального держателя и протягивая мне. — Ты выбираешь.

Я добавляю в плей-лист несколько дорожных песен и, в конце концов, музыка начинает оказывать на меня благоприятное воздействие. Ну, и рука Шона, лежащая поверх моей, посылает мне постепенное осознание спокойствия.