Грех прощения - Анна Богинская (2018)

— А еще жены, бывшие любовницы… — подруга иронизировала над собой.

— Никакого общения, — повторила Анна назидательным тоном. — Представляешь себе, что он умер. Если бы он умер, тебя бы интересовали его жены и любовницы?

Собеседница отрицательно покачала головой.

— «Расставанье — маленькая смерть», — подвела черту Анна. — Поэтому после расставания обязательно нужно три дня пострадать. Напиться в хлам. Попеть в караоке. Короче, уйти в загул. Мне одного дня хватило, — ее слегка передернуло от воспоминания о том утре в Одессе.

— То есть поминки должны быть? — в каждой букве вновь читалась ирония. — А может, из-за них? Я поминки пропустила. Решила, что уже выросла из этого.

— Эмоцию нельзя глушить. Ее нужно выплеснуть. Иначе она сама выльется в самый неожиданный момент, — констатировала Анна.

— Ты про пьяные звонки спустя годы? — хитро посмотрела собеседница.

— Как раз про них.

— О-о-о! Есть у меня такая подруга!

Губы Анны расплылись в улыбке.

— Что еще?

— Никакой лирической музыки и сопливых фильмов. Никаких романов про несчастную любовь. Никаких мест, где вы встречались, — и никаких мест, в которых можно случайно встретить. Запрет на обсуждение с подругами. А также никаких контактов с общими друзьями. А если избежать их невозможно, то запрет на обсуждение.

— А если друзья все равно обсуждают?

— Значит, они не друзья, — холодно отрезала Анна. — Значит, им нравится наблюдать за твоими страданиями. Значит, удалить их вместе с ним.

— Вот это, кстати, я сделала, — обрадовалась слушательница. Она подняла руки, изображая победительницу.

Анна рассмеялась: девочка, живущая в Люсе, завораживала.

— Спорт. Медитация. Новые увлечения, — продолжила тоном учительницы.

— Клин клином вышибают! — поддержала подруга.

— Я вообще-то про театр, рисование, пение, рукоделие. Все что угодно новое.

— А я про нового мужчину! Поверь, это работает лучше, чем макраме. Попробуй! — с улыбкой во все лицо посоветовала та. — А лучше, чем новый мужчина, работает только хороший секс с новым мужчиной! — в ее зеленых глазах танцевали страстный танец жрицы.

Анна улыбнулась: этот совет ей дали второй раз.

— Еще никакого алкоголя, — добавила она к списку.

Люся возмущенно указала пальцем на ее бокал, всем видом демонстрируя, что сама наставница не выполняет свое предписание.

— Никогда не страдала пьяными звонками, — прозвучало в оправдание.

— Ты кремень! — восхитилась «ученица», намекая на то, что сама не такая.

Анна ни разу не видела подругу навеселе: все-таки блондинка явно говорит не о себе. Оглянулась в прошлое. Никогда и никому она не звонила. Да и Матвею в Одессе тоже звонить не хотелось. Если в Одессе не хотелось, то уж сейчас тем более. Однажды она звонила ночью Стасу, но трезвая.

— Скучная ты! — вздохнула подруга, словно прочитав ее мысли. — Вот так всю жизнь проживешь, а вспомнить будет нечего! Ни танцев на столе, ни пьяных звонков. Ты когда-нибудь делаешь хоть что-то, за что бывает стыдно?

— Нет, — Анна посмотрела на нее с нежностью и улыбнулась. — Но так было не всегда. В моей жизни есть поступки, за которые мне стыдно, но это было очень давно.

— Скучная ты! — подтвердила диагноз Люся. — Нет чтобы загулять так загулять! — Она посмотрела внимательно: — Но согласись, некоторых забыть невозможно.

— Когда-то я тоже так думала, — лицо Анны выражало несогласие. — Мне казалось, что у каждого в жизни есть кто-то, кого ты никогда не отпустишь. И кто-то, кто никогда не отпустит тебя. Все проходит. И это пройдет, — изрекла она.

Мобильный Люси издал сигнал. Она удивленно взглянула на дисплей.

— Слушаю, — перевела глаза на Анну. — Чего ты трубку не берешь?

Теперь удивилась Анна.

— Гала, — коротко пояснила Люся, откладывая телефон.