Грех прощения - Анна Богинская (2018)

Анна не успела ответить: в телефоне послышались короткие гудки. Она пожала плечами. Часы на экране мобильного высвечивали 18:15. Она включила фен. Нанесла макияж. У нее были планы на вечер — Туся. Анна с подругой договорились поужинать: Туся требовала внимания, а она отвлечения.

«И зачем заезжать?» — с этой мыслью она направилась в гардеробную. Всмотрелась в вереницу вешалок и полок. В результате остановила выбор на зауженных джинсах и синей рубахе-распашонке. Надела браслет. И тут раздался стук в дверь.

— Заходи, — впустила она гостя.

Матвей зашел в квартиру, наклонился и чмокнул Анну в щеку. С громким вздохом привычно бросил рюкзак на диван.

— Кофе?

— Это лучшее, что я мог бы себе представить! — дежурно согласился он. Уселся за стол на свое место, напротив зеркала.

Хозяйка залила в френч-пресс кипяток. Поставила на стол чашки. Матвей внимательно следил за каждым ее движением. Она налила кофе.

— Что это было? — наконец нарушил молчание он.

Анна вздохнула: он не мог понять причину ее поступков. С одной стороны, она прервала отношения, с другой — продолжает помогать. В его реальности это казалось невозможным. Видимо, опыт Матвея заставлял его переживать.

— Матвей, ты совершаешь поступки, которые вынуждают делать о тебе такие выводы. Я предложила тебе сделку. На мой взгляд, ты получаешь то, чего хотел. Я получаю спокойствие.

— И как это будет?

— Я напишу тебе бизнес-концепцию. — На столе лежал лист бумаги. Анна взяла ручку и стала чертить. — Она будет включать в себя следующее: стратегию, позиционирование, сайт, имидж, пиар-технологии.

Я напишу, как делала бы это сама. Порекомендую специалистов, способных реализовать идею качественно. Если у тебя появятся вопросы, ты всегда можешь написать мне письмо. Я дам тебе консультацию.

— Аня, ты понимаешь, что это перебор? — не оценил ее предложение Матвей.

— В чем? — она внимательно посмотрела.

— А как же наши отношения? — Матвей пронзал ее взглядом.

— Какие отношения, Матвей? — поразилась она. — С момента операции прошел месяц.

Он не сводил с нее пристальных глаз.

— Прошло две недели с того момента, как ты попросил дать тебе время и я отказалась это сделать. Что изменилось с тех пор?

Матвей молчал. И она ответила сама:

— Ничего. Отношения — это не долгий взгляд на диване. Это уважение, внимание, забота, влечение.

— В отсутствии близости виновата ты! — уверенно перебил он. — Ты ведешь себя как холодная льдина!

Анна улыбнулась: в его реальности так и было. Она не реагировала на техники, значит, бесчувственная, холодная льдина.

— Матвей, я умею контролировать свои инстинкты. И не собираюсь приставать к тебе, несмотря на все твои маневры.

— А я не собираюсь тебя терять! — на высоких нотах заявил он. — У меня есть чувства к тебе.

— Чувства — это всегда действия. Извини, но долгого взгляда на диване для меня недостаточно.

Он громко вздохнул:

— Мне не нужна твоя концепция без тебя! Я не пойду на встречу один.

Они вышли из ресторана.

— Слабачки! — вынес вердикт Матвей.

— Зачем ты так себя вел?!

— Дело не во мне, дело в них. Они сами виноваты.

— Да ты их просто размазал! — возмутилась Анна.

— Нет! Ты же так не реагируешь! — аргументировал он и повторил: — Слабачки.

Анна глубоко вздохнула. Вечер принес с собой осеннюю прохладу. На улице неожиданно похолодало. Температура воздуха — двадцать, а ощущение лета развеяно порывистым ветром.

— Холодно! — передернул плечами Матвей.

— Так надень кофту, — предложила Анна, указав на его рюкзак, из которого торчал рукав.

Она не вникала в то, что он говорил. Она отходила от происшедшего. Матвей, не замечая ее состояния, загадочно спросил:

— А знаешь, как отличить, замерз мальчик или нет?

— Знаю. Нужно потрогать носик, — машинально ответила она.