Грех прощения - Анна Богинская (2018)

— Жизнь полна разного рода ситуаций. Можно биться в истерике и строить из себя жертву, можно действовать и решать вопрос. Я принадлежу к последним. Тем более, поверь, за годы бизнеса это не самое страшное, с чем мне приходилось сталкиваться.

— Что ты собираешься делать? — тем же тоном спросил он.

— Платить. Но, возможно, удастся минимизировать. Адвокаты занимаются. Чтобы исполнительная служба получила такие полномочия, нужно пропустить три заседания. О суде никто не знал. Хотя у всех есть мои телефоны и адреса. Выясняют, что произошло. Грустно другое.

— Что именно?

— Выезд из страны под запретом.

Он вопросительно поднял брови.

— Я десятого должна лететь на неделю в Нью-Йорк, а потом на Гавайские острова. А теперь поездка под вопросом, если процесс снятия ареста затянется.

— И правильно! Нечего делать без меня на устричном пляже, — постановил он.

Анна опять удивилась. «Матвей помнит об устричном пляже?»

— Тебе никто не мешает ехать со мной, кроме тебя самого, — прозвучало быстрее, чем она успела остановиться.

— Я не могу: много работы.

— Жаль, тем более что два перелета и отель на Кауаи оплачены. Нужно оплатить только отель в Нью-Йорке. Работай, — поддержала его выбор Анна и вернулась к меню.

— А кто оплачивает?

— Компания.

— За что?

— Видимо, я что-то для них сделала, — не поднимая головы, ответила она.

— И часто такое бывает?

— Раз в полгода. Иногда чаще. — Она отвечала машинально, сосредоточив внимание на меню.

— А когда вылет?

— С десятого по двадцатое.

— А в Нью-Йорке мы будем жить в номере вдвоем?

— Я собиралась жить у Оли, — автоматически ответила она. Оторвала взгляд от меню и удивленно посмотрела на Матвея.

— Смысл лететь вместе в Нью-Йорк, если ты будешь жить у Оли, — хмыкнул он.

Ему принесли кальян. Официантка расставила напитки. Анна заказала салат и «Мартини бьянко». Девушка мельком взглянула на Матвея.

— Не смотрите на меня так! Я без пяти минут женат! — воскликнул он. — Лучше побыстрее принесите ее заказ, потому что она голодная и поэтому злится.

Анна изумилась. Девушка покраснела до корней волос и испарилась. Матвей вдыхал кальян, пристально смотря на Анну. Она видела, что его взгляд прикован к ее ярко-ягодным губам. Цвет этой помады по-прежнему производил на него неизгладимое впечатление. В ночь перед снятием швов он смотрел на ее губы так же завороженно.

— Ты красивая, Аня! — поставил он диагноз. — Тебе идет эта помада.

Она вопросительно подняла бровь. Похоже, настроение Матвея резко изменилось. И в этот момент у нее вновь случился приступ глухого кашля.

— Ты хотел о чем-то поговорить?

Телефон Матвея заиграл мелодию. Он отвлекся на разговор. Судя по ответам, звонила мать, интересовалась событиями его жизни. Официантка принесла мартини. Анна закурила. Ее мобильный сигналом уведомил о новом сообщении. Она набирала ответ адвокату, уже не слыша разговора. В этом заключалась особенность ее мировосприятия: когда она печатала текст, то переставала слышать. Нажала «Отправить».

— Мама, ты же знаешь: с моим еврейским счастьем я встретил и потерял девушку, которая снилась мне всю жизнь. Ты бы ее видела! — чуть громче обычного завершил он. — Собираюсь. Как раз этим занимаюсь. Да, — сказал Матвей и положил телефон на стол.

Анна поняла, что разговор окончен.

— Как мартини?

— Отлично.

— Не люблю, когда девушки курят. Но тебе идет сигарета, — прокомментировал он.

Официантка принесла салат. Анна принялась за еду. Матвей же продолжал наслаждаться кальяном, бормоча себе под нос:

— Лучший секс — это с женой, лучший секс — это с женой, лучший секс — это с женой…

— Что это?

— Песня такая есть: «Лучший секс — это с женой». Заела прямо. Лучший секс — это с женой, лучший секс — это с женой, лучший секс — это с женой… — продолжал напевать он.