Код - Вознаграждение - Анна Богинская (2020)

Вика по просьбе Анны приехала на светский раут на такси, что ускорило транспортировку к дому. Они припарковались и вышли из машины.

— Мне столько всего нужно тебе рассказать!

— Ты встречалась с Матвеем?

Анна в очередной раз убедилась в интуиции подруги.

— Не встречалась. Но он звонит четыре дня подряд. Минимум три раза в день. И прислал несколько сообщений. Мне кажется, еще чуть-чуть — и постучится в дверь.

— Ничего себе, какой решительный! — съерничала Вика и продолжила мысль: — Получается, Аня-маркетолог ему не нужна, а знаменитая на весь мир писательница Анна Богинская — о-о-очень. — Слово «очень» прозвучало в ее обычной манере: Вика растягивала гласные, когда добавляла цинизма к определениям людей и событий. — Сообщения читала?

Анна кивнула. Они зашли в квартиру.

— И что там?

— Хочешь прочитать?

— С удово-о-ольствием!

Сняв верхнюю одежду, переместились на кухню.

— Тебе коньяк?

— А есть?

— Остался от последних посиделок.

Анна открыла тумбочку, продемонстрировав весь выбор спиртного.

— Ни-че-го себе!

— Так это вы тогда втроем с пакетами пришли!

Вика рассмеялась:

— Учитывая количество новостей, мы тогда посидели очень скромно.

— Согласна.

Откупорила бутылку вина, а Вика накрыла на стол. Протянув подруге телефон, Анна сказала:

— Ты почитай, а я переоденусь.

Хохот Вики слышался даже в гардеробной.

— И что смешного?! — прокричала Анна.

— Гала сказала бы: «Матвейка в своем репертуаре». Мне особенно нравится это: «Ты меня неправильно поняла».

— А мне нравится «Я не договорил». Крючок такой, чтобы мне стало интересно его послушать.

— А это? «В конце концов, я должен за ресторан». Так оставь у консьержки! А больше всего меня добило «Прости…». Кого прости? За что прости? «Сама разберешься!» — возмущалась Вика.

Анна вернулась в гостиную в домашнем костюме:

— Причем «Прости» уже было. Он тогда получил в ответ «Аминь».

— Так отправь еще раз!

— Не хочу.

Подруга удивленно подняла бровь:

— И что собираешься делать?

— Ничего. Отвечать не буду и общаться не собираюсь.

— Почему?

— Безразлично.

На лице собеседницы застыл немой вопрос. Анна вздохнула:

— Мне все равно, что он хочет сказать и что он понял. Полное безразличие.

Подруга внимательно посмотрела:

— Когда это началось?

— Ты знаешь, когда мы встретились в домике, произошел взрыв страсти, а потом все закончилось. И я опять испытала состояние разорванности. Я об этом состоянии забыла, а в сравнении ощутила еще глубже. Вся энергетика Матвея давит.

— Он техники применяет — ты это чувствуешь.

Анна кивнула.

— Он манипулирует, а значит, лжет. И неважно, техники это или нет: манипуляция искренностью тоже существует. Важно, что мне неспокойно. А хорошо — это когда хорошо, — она задумалась, вспомнив свое состояние рядом с ним. — И когда я вышла из домика, весь полет в Нью-Йорк об этом думала. Неужели я согласна прожить в этом разорванном состоянии всю жизнь? В этом угнетенном состоянии, — замолчала на несколько секунд. — Или в борьбе, в безуспешной попытке изменить Матвея. Стояла возле окна в отеле и думала только об одном: не хочу быть с ним, даже если он будет последним мужчиной на планете.

— Для самодостаточного человека одиночества не существует. Оно превратилось в свободу.

— Правильная мысль. Лучше свобода, чем разорванность, — согласилась Анна.

— Это твоя мысль, — улыбнулась Вика. — А когда он достал кольцо, ты засомневалась?

— Нет.

— А в квартире?

Отрицательно покачала головой:

— Можно было бы остаться из-за страха одиночества. Можно было бы остаться из-за гордыни. Или из-за опасения, что лучше не будет. Понимаю, что большинство женщин осталось бы, а я не смогла.