Ковен заблудших ведьм - Анастасия Гор (2021)

– Зачем он это сделал?!. Зачем, зачем, зачем…

Коул зарычал, припав лбом к холодному лбу Гидеона. В полумраке затухающих огоньков они были совсем неразличимы, как мы с Джулианом в детстве. Точеный профиль, ямочки на щеках, кофейные кудри – у Гидеона жестче и короче, у Коула – непослушнее и длиннее. Он перебирал их, гладил, стискивая между костяшками, пока не услышал:

– Я могу попробовать.

Исаак мягко тронул меня за плечо, бледный и кашляющий после пережитой одержимости, но принявший в свои объятия, чтобы освободить место для Морган. Ее губы, покусанные морозом, горели. Она осторожно пододвинула Коула, вглядываясь в окаменевшее лицо Гидеона. Такое невинное… Все мы вновь становились детьми, когда умирали.

Морган вдавила маленькие ладошки в рану на его животе, заставляя остатки крови брызнуть, а затем сдвинула руки выше. Обхватив обручем шею, она растерла по его коже собранную кровь, покрывая пурпуром каждый открытый участок. Морган не дышала, погрузившись в магию с головой. В ту магию, что никогда прежде не существовала – даже некромантия воскрешала мертвых на время, но не возвращала их к жизни. Это казалось противоестественным, нарушающим природный порядок вещей… Впрочем, как и те восемь даров, что знали ведьмы сегодня, но которые были немыслимы тысячи лет назад.

Все вокруг замерло. Морган медленно наклонилась и запечатлела на губах Гидеона невесомый поцелуй. То было касание первобытной магии, которой она щедро поделилась с ним, чтобы в следующую секунду сердце Гидеона снова забилось. Ритмично, сильно, пусть и трескуче, как барахлящий динамик патефона.

Я едва не потеряла сознание от облегчения, уже успев представить во всех красках похороны и то, что придется пережить Коулу, как последнему из рода Гастингсов.

– Гидеон!

Коул осторожно притронулся пальцами к его ране: рубашка была разорвана в том месте, где сквозь нее прошло острие копья, но плоть срослась, невредимая. Этого хватило, чтобы Коул обнял брата и прижал к себе, не замечая, что тот не спешит обнимать его в ответ: ватные руки так и остались лежать вдоль тела. Диего, почуяв неладное, осторожно наклонился, незаметно заглядывая Гидеону в глаза, ища в них искры сознания, но не находя. Тот лишь моргнул – медленно, как кошка, а затем обвел бездумным взглядом каждого из нас, будто не узнавал… Будто даже не пытался узнать.

– Ну как? Получилось? – хрипло спросила Морган, повиснув на руках Диего и явно нуждаясь в экстренной порции вафель с кленовым сиропом.

– Вроде бы, – промычала Тюльпана озадаченно и крайне неуверенно.

Я поджала губы и дернула Диего за рукав рубашки, на что тот покачал головой.

– Нужно отвезти Гидеона в Берлингтон, – только добавил он. Притворялся он так же безупречно, как и я. – Думаю, Гидеону нужно… время, чтобы прийти в себя. Здесь все равно нельзя оставаться.

– Да-да, конечно, – забормотал Коул, ослепленный счастьем от того, что его брат не мертв, чтобы заметить, что он и не совсем жив. – Гидеон, какой же ты дурень! Я больше никогда тебя не оставлю, клянусь! Все будет хорошо, обещаю.

Подскочив с песка, Коул помог Исааку поднять Гидеона под руки и опомнился лишь тогда, когда ступил на траву.

– Иди, – подтолкнула его я, крепко поцеловав в губы перед этим, чтобы наконец-то очнуться и убедиться, что не сплю. – Мы скоро приедем.

Коул кивнул и снова посмотрел на Гидеона: тот вяло крутил головой. Синяки на щеках налились, но они были мелочью по сравнению с той трещиной, что дал его рассудок. Стараясь, чтобы Морган этого не заметила, Диего потянул ее к озеру. Все еще потрясенная и измотанная, я двинулась за ними в обход следов, что остались на песке от десятков ведьм. Разбитые тыквы хрустели под босыми ногами сочными обломками.

– С Гидеоном, конечно, плохо получилось, и нам бы стоило это обсудить, но… Ты отрастила жабры? Где они? Хочу посмотреть!