Безмолвная - Ремигиуш Мруз (2021)

Не помню, чтобы мы когда-нибудь так договаривались, но, может, Блиц решил, что если все началось с него, то на него и ложится ответственность за доведение дела до конца…

— Так и не отвечает, — отметил я. — Хотя сообщение прочитал.

— Подожди минутку…

— Ничего иного я и не делаю, — ответил я. — По крайней мере, на протяжении последних десяти лет.

Казалось, каждая следующая секунда тянется медленней предыдущей. У меня было ощущение, что ответ находится на расстоянии вытянутой руки. Нужно было только подтянуть этого человека…

— Вся эта акция с поиском девушки с концерта — вздор! — наконец сделал я вывод. — Здесь дело в чем-то ином.

— В чем?

— Не знаю, но намерен узнать.

— Сам?

— С твоей помощью, — ответил я, отмечая, что это, пожалуй, самое приятное из того, что я когда-либо говорил ему. Действительно, впервые я воспринял его так, как нужно, — как друга, на которого можно положиться.

— Понятно, что с моей. Но этого может быть недостаточно.

— С утра пойду в комендатуру.

— Еще не ходил?

— Ходил, но меня развернули.

Когда я пересказал ему содержание своей беседы с подкомиссаром Прокоцким, Блиц надолго замолчал.

Я по-прежнему глазел в монитор, будто таким образом мог принудить Брэдди к какому-нибудь действию. Но мой почтовый ящик все так же пустовал. Стало понятно, что отвечать мне он не собирается. Не отвечал он и Блицу…

Я пошел за очередной бутылкой пива, уже зная, что сегодня склонюсь к принятию нескольких плохих решений, после осуществления которых проснусь с сильной головной болью.

— Вообще не заинтересовались делом? — отозвался наконец Блицер.

— Не только не заинтересовались, но и попытались от него избавиться.

— Странно…

— Мне поначалу тоже так показалось.

— А позже твое мнение изменилось?

— Гм… — хмыкнул я в ответ. — Ежедневно в Польше бесследно исчезают около пятидесяти человек. И Прокоцкий наверняка каждый день получает уведомление об удивительном появлении некоторых из них…

— Но ведь он видел снимок. Должен был узнать, поскольку искал ее не один месяц.

— Может, и узнал, — согласился я. — Но просто не хотел вселять в меня надежду.

Это было самое удобное объяснение. Другие версии, которые я рассматривал, являлись исключительно мрачными.

Все это, однако, теперь уже не имело значения. Появившийся в интернете и загруженный мною в память телефона снимок мог служить неоспоримым доказательством.

Прокоцкий воспользуется ситуацией, чтобы закрыть дело, которое в его документах числится пока незаконченным, а срок его давности еще не истек. А возможно, делая вид, что лишь зарегистрировал сообщение, он сразу же возобновил расследование…

Я смог предположить такое, хотя для этого мне потребовалось открыть еще две зеленые бутылки с пенным «оптимизатором».

В соответствии со своими предположениями, я проснулся никаким. Заснул на диване. Открытый ноутбук лежал на столике сбоку. Ответ от Брэдди так и не пришел. Игнорировал тот и Блицера.

Дабы не произвести впечатление перепутавшего комендатуру с вытрезвителем, я наскоро ополоснулся под душем.

Чтобы попасть к Прокоцкому, мне пришлось немного подождать, но я и не надеялся, что он примет меня сразу, поскольку осознавал, что я пришел безосновательно его напрягать.

Когда подкомиссар наконец пригласил меня в кабинет, я показал ему очередной фотоснимок и пост в «Фейсбуке».

Пользователи понемногу стали оказывать содействие Брэдди в поисках полячки — идентифицировали место в Ополе, проинформировали его, что это неподалеку от Вроцлава, и именно там, скорее всего, ему и нужно ее искать. Однако никто Еву не узнал.

Прокоцкий тоже не узнал ее.

— Это она?

Мне потребовалось несколько минут, чтобы удостовериться, что он действительно задал такой вопрос. Кивнув, я начал объяснять, что сам сделал эти фотоснимки, и показал ему их в телефоне.