Искушение - Трейси Вульф (2020)

– Это не то, что ты думаешь, – говорю я ей наконец.

– Понятно, – кивнув, отвечает она, и это совсем не то, чего я ожидаю. Затем она встает и подходит к своему ящику с пижамами. – Думаю, я приму сейчас душ и смою с себя сегодняшнюю грязь.

– Значит, ты больше не хочешь говорить о Зевьере? – спрашиваю я, когда она направляется в сторону ванной.

Она улыбается, улыбка освещает все ее лицо и наконец сменяет серьезность последних минут.

– Мне пока нечего сказать, – говорит она. – Разве что… ведь он понравился тебе, да?

– И даже очень. По-моему, он классный. И подходит тебе.

– Да. – Она кивает, и улыбка сходит с ее лица. – Я тоже так думаю.

Когда за ней закрывается дверь ванной, я проигрываю в голове весь наш разговор, гадая, что могло заставить ее вести себя так странно. Но единственное, что приходит мне в голову, это ее чудная реакция на мои слова о том, что мы с Хадсоном разговариваем друг с другом.

Но что же мне делать? Этот парень живет в моей голове – так разве я могу просто игнорировать все, что он говорит?

– Пожалуйста, не делай этого, – говорит Хадсон, стоя у окна. Думаю, он любит это место, потому что там он смотрится, как один из этих мрачных героев из романов сестер Бронте.

– Ну нет, – фыркает он. – У сестер Бронте все герои слабые, жалкие и странные. Я определенно герой романа Джейн Остен. – Он принимает надменный вид, вздернув подбородок и выпятив грудь. – Как насчет самого мистера Дарси?

Я прыскаю со смеху, как он и хотел, потому что как же тут не смеяться? Он выглядит сейчас так нелепо, что я не могу не хохотать. Особенно когда он напускает на себя оскорбленный вид.

– Никому не говори, но лично я никогда не была фанаткой Дарси, – говорю я, когда наконец перестаю смеяться.

– Что? Да это же святотатство, форменное святотатство!

Теперь он смеется вместе со мной, его лицо сияет, голубые глаза блестят. И я не могу этого понять. Не могу, и все.

– Чего ты не можешь понять? – спрашивает он, и его смех сменяется серьезностью, истолковать которую я тоже не могу. Впрочем, возможно, он находит меня такой же непонятной.

– Я не понимаю, как ты можешь быть таким со мной и в то же время являться воплощением зла? Так не бывает, в этом нет смысла.

– Тебе так кажется, потому что ты не хочешь, чтобы это имело смысл, – говорит он и, осмыслив мои слова до конца, оскорбляется уже не для вида, а всерьез. – Воплощением зла? Ты считаешь меня воплощением гребаного зла?

– А как еще прикажешь называть то, что ты делал?

– Это было необходимо, – отвечает он, качая головой с таким видом, будто ему не верится, что мы вообще ведем этот разговор. Впрочем, возможно, это кажется невероятным и мне самой.

– Необходимо? – бесцветным голосом повторяю я. – Ты в самом деле считаешь, что убить столько людей было необходимо?

– Не делай этого. Не суди меня, ведь ты не знаешь, о чем говоришь. Тебя там не было. Горжусь ли я тем, что сделал? Нет, совсем не горжусь. Сделал бы я это опять? Да, черт возьми. Иногда приходится делать ужасные, жуткие, чудовищные вещи, чтобы не дать случиться тому, что было бы еще хуже.

– Значит, ты думаешь, что, делая все это, ты предотвратил нечто худшее?

– Не думаю, а знаю. И то, что ты мне не веришь, не отменяет того факта, что так оно и есть. А просто говорит о том, что ты вообще ничего не знаешь. – Он запускает пальцы в свои волосы и снова поворачивается к окну. – Но чему я удивляюсь? Мой младший братец тоже ничего не знает, однако ты веришь ему, а не мне.

– Что ты хочешь услышать? Что я доверяю тебе больше, чем Джексону? Что я верю тебе, а не моему суженому?

– Твоему суженому. – Он разражается резким, лающим смехом, от которого меня мороз продирает по коже, хотя я и не понимаю почему. – Да. С какой стати тебе верить мне, не своей паре?