Белый Дракон - Копий Леди

— А вот этого я вам не могу рассказать, — резко одернул Тириона Геральт, блеснув кошачьими глаза. — Наши секреты умирают вместе с нами. Скажу лишь одно — это очень болезненно, и не каждый способен пережить перерождение. Именно поэтому нас так мало.

Произнеся это, он поежился, вновь вспомнив ту боль, словно его окунули в кипяток или жерло вулкана.

— Они умирают? — переспросила Дени, и Геральт про себя выругался. Что за странная способность у этой девчонки цепляться к словам? — Но ведь вы, кажется, бессмертные.

— Не совсем так, — терпеливо пояснил Геральт. — Мы не умираем от естественных причин — болезнь или старость. Но это не значит, что нас нельзя убить, хотя, как вы уже убедились, это довольно сложно сделать.

Тирион усмехнулся, взглянув на Серого Червя, который замер возле окна и недоверчиво смотрел на человека, который раскидал его людей одним взмахом руки.

— А откуда вы знаете нашу разлюбезную Мелисандру? — последовал вопрос от Вариса.

Геральт и жрица переглянулись. На лице женщины промелькнула чуть заметная улыбка, Геральт же казался раздосадованным.

— Я бы хотел, чтобы это осталось между мной и Мелисандрой. Уж очень это…

— Личное, — закончила за Геральта Мелисандра, склонив голову набок.

После этого в зале воцарилась тишина. Геральт, все с тем же свойственным ему скучающим видом отвернулся к высокому оконному проему и посмотрел на простирающийся перед ним вид. Ветер немного успокоился, и солнце пробилось сквозь плотную завесу облаков. Когда-то давно он так же смотрел на море, в это же самое окно, но воспоминания о тех днях были размытыми, и он никак не мог собрать их воедино.

— Геральт, — услышал он голос королевы Дейнерис. — Мелисандра сказала, что обычно маги не вмешиваются в войну. Почему же вы оказались тут?

— Я не мог оставаться в стороне, зная, что грозит людям, — отвернувшись от окна, ответил Геральт. — Возможно то, что я родился и вырос в Вестеросе, повлияло на мой выбор, ведь я с раннего детства слышал истории о Долгой Ночи, о Белых Ходоках, восседающих на мертвых лошадях и о матерях, которые душили своих детей в постелях, не желая видеть, как они умирают от голода. Другие чародеи считают, что мы не должны вмешиваться, но я так не считаю.

— А что потом? Вы останетесь? — осторожно спросила Дени.

— Если вы переживаете за эту штуку, на которой протирали свои задницы короли, можете не переживать. Моя задница более привычна к седлу, — ответил Геральт, взглянув в фиалковые глаза королевы, которые, казалось, смотрят прямо ему в душу.

Тирион Ланнистер громко расхохотался, и даже советница королевы улыбнулась, прикрыв рот рукой, чтобы не прыснуть.

— Ваше Величество, прошу меня простить, — подала голос Красная жрица, прерывая веселье. — Но прежде чем я направлюсь на восток, я должна кое-что вам рассказать.

— Конечно, я вас слушаю, — проговорила Дени, отводя взгляд от Геральта.

— Когда я гостила на Стене, у братьев Ночного Дозора, я услышала интересную историю, которую сперва посчитала выдумкой.

— Да, мы знаем, что еще совсем недавно вы служили Станнису Баратеону, — ехидно сказал Тирион, делая глоток вина.

— Да, служила, — ничуть не смутившись, ответила Мелисандра. — А вас, насколько мне известно, не так давно обвинили в смерти другого короля.

— Лорд Тирион, кажется, мы уже решили простить тех, кто служил не тем королям, — нахмурив брови, Дени пристально на него посмотрела. — Поэтому, будьте так любезны, дайте леди Мелисандре закончить свой рассказ.

Тирион замолчал, а жрица, сев на стул возле Геральта и сложив руки на Расписном столе, продолжила:

— История, которую мне поведали, была о том, как братья Ночного Дозора обнаружили на Кулаке Первых Людей нечто странное — это оказался тайник с оружием. Но оружие это было выполнено не из стали и железа, а из черного материала, с виду напоминающий камень.