Не оскорбляй босса, опасно! - Светлова Маргарита

Вскоре мы купили квартиру, но мужа я по-прежнему практически не видела, последний раз интимная связь у нас с ним была за неделю до злополучного отпуска. Но, возможно, это было и к лучшему, говорят, на ранних сроках этого делать не стоит — уже больше двух месяцев у меня не было женских дней. Я боялась об этом кому-то говорить, не хотела спугнуть удачу, ждала. Пошла к врачу, он отругал меня, спрашивал, почему так долго не шла. Ну как я могла объяснить, что боялась услышать отрицательный результат? У меня были задержки и ранее. Я встала на учёт в тринадцать недель, очень переживала, что живота практически нет. Доктор смеялась, говорила, это нормально, такое бывает, будет животик, и такой, что ног не увижу.

Счастливая пришла домой, мужу ничего по телефону не сказала. Через три дня он вернулся, я накрыла праздничный стол. Он удивился, поинтересовался в своей ворчливой манере по какому поводу банкет. Сказала.

Боже, что началось… Я его никогда таким разъярённым не видела, всё приготовленное полетело на пол, а он, словно зверь, начал меня в прямом смысле истязать. Это был ад в прямом смысле слова, он бил меня по лицу, требуя от меня имя любовника. Я обливаясь слезами, молила его прекратить, говорила, что не было у меня никогда никого, но он не слышал. В него словно бес вселился! Я вырвалась, попыталась убежать, он сбил меня с ног и принялся пинать. Пинать! Беременную! Ненавижу. Закрывала живот, пыталась спасти свою кроху. После пятого удара, он выдал:

— Собирай свои манатки, и чтоб духу твоего не было в моём доме, шлюха!

Его трясло от злости, а я скулила от боли. А потом я первый раз сказала ему нет. Напомнила, что большая часть денег за квартиру — моя. И если он продолжит меня избивать, я напишу заявлению в полицию. Это остудило его пыл. Он продолжал сверлить меня ненавидящим взглядом, затем выдал:

— Чтобы, как только синяки сойдут, пошла и сделала аборт, чужих выродков я не потерплю!

А если я этого не сделаю, то могу собирать чемодан — квартира оформлена только на него. Он серьёзно думал, что после такого я останусь с ним жить?

Он ушёл, а я, умываясь в прямом смысле кровавыми слезами, позвонила маме, мне было страшно. Я не знала, что произошло, почему мой муж превратился в зверя, и почему у него такая уверенность, что это не его ребёнок. Кстати, до сих пор не могу понять этого. Мама долго не брала трубку, а когда взяла, ей опять было некогда, пообещала, как освободится — перезвонит. И неважно, что дочь захлёбывается слезами, и неважно, что я могла потерять её внучку. И всё же через час она снизошла до меня, перезвонила.

Лучше бы она этого не делала… После разговора с ней я поняла, что у меня нет мамы и не было никогда. Она требовала, чтобы я сделала аборт и, ползая на коленях, просила у Сергея прощения. А если я этого не сделаю, то нет у меня больше матери. Дочь, опозорившая её, считай, мертва. Я поняла, что никогда ей не была нужна. Как же было больно, хотелось кричать в голос, но я сжалась в комочек и, сидя на полу, качаясь из стороны в сторону, просто выла от боли и безысходности, твердя одно и то же — за что?

Долго так просидела, не могла прийти в себя после двойного удара. И тут вспомнила, что у меня есть Катя, она мне обязательно поможет! Я была просто не в состоянии адекватно принимать решения, мысли путались в голове, словно вакуум образовался. Она обязательно придумает, как справиться с проблемой!

Эта мысль мне придала сил, я встала и направилась в ванну, чтобы смыть себя кровь — этот изверг мне нос разбил, повезло, что не сломал. Увидев себя в зеркале, ужаснулась: лицо опухшее от слёз, в крови. Постанывая от боли — дышать было тяжело, приняла душ. Только наследующий день узнала, что от удара у меня образовалась трещина на ребре, других тяжёлых повреждений не было. Можно сказать, отделалась лёгким испугом — синяки не в счёт.