Смерть на рассвете - Мейер Деон

Ван Герден и Хоуп молча спустились вниз на лифте. Он заметил, что Хоуп как-то переменилась. После того как он побывал дома у Кары-Ан, он позвонил Хоуп из редакции в здании концерна «Насперс», сказал, что они ее ждут — он, Кара-Ан и Груневалд, статья появится завтра. Хоуп без всякого воодушевления ответила, что едет. Ван Герден с помощью сотрудников криминального отдела написал несколько вариантов. Наконец статью отнесли ночному редактору. Хоуп тем временем вела переговоры с телефонной компанией о выделении бесплатной линии, но держалась она как-то отстраненно. А на Кару-Ан она вообще не смотрела. В кабине лифта воцарилась напряженная атмосфера. У выхода из здания они остановились. Шел дождь, ветер разносил по улице темные порывы воды.

— Хоуп, в чем дело?

Она непонимающе посмотрела на него:

— Что с вами?

— Я по-прежнему считаю, что нам следует предложить награду.

Они уже обсуждали вопрос о награде. Ван Герден отверг ее замысел. Награда привлечет целые толпы психов, которые захотят обвинить своих мужей и жен, свекровей и отчимов.

— Ясно, — сказал он.

Он понимал, что она лжет.

Бегать не хотелось. Хоуп без сил упала на диван и стала слушать, как дождь бьет в стекло. В комнате было промозгло.

«Что с вами?»

Он продал свою душу Каре-Ан.

Нужна ли Каре-Ан его душа?

Нет. Но Кара-Ан забралась к нему в голову, открыла его сущность за всей агрессией, бессмысленными драками и сквернословием. И вот Затопек ван Герден снова убрался в свою крепость, и придется начинать все сначала. Как?

Хоуп встала. Нужно побегать. Завтра трудный день, и неизвестно, когда ей в следующий раз удастся потренироваться.

Но сейчас… что-то не хочется.

Он налил в стеклянную мерную кружку бальзамический уксус, оливковое масло, лимонный сок, добавил мелко нарезанный чеснок (как всегда, с наслаждением вдохнул его аромат), перец чили, тмин, кориандр и лавровый лист. Всыпал свежемолотый черный перец.

Паваротти исполнял арию Риголетто:

Тише, твои слезы бесполезны,

Теперь ты убедилась, что он лгал.

Тише, и предоставь мне

Им отомстить.

Скоро и страшно

Я убью его.

Ван Герден хотел есть. В то же время он понимал, что и сам стал в некотором смысле пищей. Он представлял, как попробует еду, предвкушал, как будет макать в густой коричневый соус свежий хлеб после того, как съест куриные потрошки.

Он сполоснул потрошки, осторожно срезал пленки.

Хоуп. И Кара-Ан.

Ван Герден положил потрошки в маринад, вынул из холодильника лук, очистил и нарезал. От лука из глаз потекли слезы. В «Домашнем хозяйстве» он прочел, что, если подержать лук в холодильнике, а потом очистить, слез не будет. Но так получалось не всегда.

Хоуп и Кара-Ан. Дуэт Лорел и Харди в женском варианте.

Кара-Ан — извращенка.

Она его не завела.

Но она у него такая первая. Женщина, которая хочет, чтобы ей сделали больно.

Она так настойчива… И так красива. Боги посмеялись над ней. Дали ей потрясающую фигуру, внешность… Боже, какое у нее тело! Гибкая, податливая, с высокой грудью, крепкими бедрами…

Сковородку — на огонь; растопить масло.

Лицо, на котором каждая черточка пребывает в идеальной гармонии со всем остальным, — ложный фасад, как здания в фильмах о Диком Западе. Ее лицо — оптический обман. За кожей, мышцами, густой гривой волос — пустота, под костями черепа — совершенно разбалансированное серое вещество.

Что у нее случилось? Как Кара-Ан, ребенок, превратилась в женщину, способную испытать экстаз при виде того, как двое мужчин молотят друг друга?

Деньги. Плюс красота и высокопоставленные родители. И ум. Наверное, вот рецепт. Богатство и знатность способны облегчить жизнь, но из-за них простые радости быстро приедаются. Хочется чего-то необычного, запретного, странного, ненормального.

Но его она не завела.