Смерть на рассвете - Мейер Деон

— Ваш визит — большая честь для меня, миссис ван Герден, — сказала она. — Я Хоуп Бенеке.

— Здравствуйте!

— Садитесь, пожалуйста. Хотите чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

— Я большая поклонница вашего творчества. Конечно, я пока не могу себе позволить покупать ваши картины, но, может быть, когда-нибудь…

— Вы очень добры, мисс Бенеке.

— Прошу вас, называйте меня Хоуп.

— А вы меня — Джоан.

Ритуал внезапно оборвался.

— Чем я могу вам помочь?

— Я пришла по поводу Затопека. Только, пожалуйста, не говорите ему, что я была у вас.

Хоуп кивнула и стала ждать, что будет дальше.

— Работать с ним вряд ли будет легко. Но я хочу попросить вас быть с ним терпеливой.

— Я его знаю?

Джоан ван Герден нахмурилась:

— Вчера вечером он сказал, что работает на вас. Он должен найти какое-то завещание.

— Ван Герден?

— Да.

— Вы его знаете?

— Он мой сын, — сказала Джоан ван Герден.

Хоуп откинулась на спинку стула:

— Ван Герден — ваш сын?!

Джоан кивнула.

— Боже мой! — воскликнула Хоуп. Она тут же заметила, как похожи мать и сын: то же настойчивое, пытливое выражение глаз. — Затопек.

Джоан улыбнулась:

— Тридцать лет назад нам с мужем казалось, что Затопек — чудесное имя.

— Я и не думала…

— Он не афиширует наше родство. По-моему, для него это вопрос чести. Не хочет казаться маменькиным сынком. Злоупотреблять семейными связями.

— Я даже не думала… — Хоуп было по-прежнему трудно увязать двоих людей, мать и сына: знаменитая художница, симпатичная, величавая, а сын… какой-то не такой.

— Хоуп, ему пришлось пережить трудное время.

— Я… он… Судя по всему, он на меня больше не работает.

— Вот как! — В голосе гостьи явно слышалось разочарование.

— Сегодня он… — Хоуп изо всех сил пыталась найти более обтекаемые формулировки, потому что сразу почувствовала симпатию к сидящей напротив даме. — Мне трудно с ним общаться.

— Знаю.

— Он… по-моему, он подал в отставку.

— Я не знала. Хотела вас подготовить.

Хоуп беспомощно всплеснула руками.

— Я пришла не для того, чтобы извиниться за него. Я подумала, если мне удастся объяснить…

— Не нужно.

Джоан подалась вперед и тихо заговорила:

— Он мой единственный ребенок. Я обязана помочь ему, чем могу. Ему пришлось расти без отца. Он был чудесным ребенком. Я думала, что добьюсь успеха, даже воспитывая его в одиночку.

— Джоан, вам совершенно не обязательно…

— Я должна, Хоуп, — решительно возразила гостья. — Ведь именно я… мы решили принести его в этот мир. И ответственность за него лежит на мне. Я должна попытаться исправить сделанные мной ошибки. Мне казалось, что если приложу все усилия, то мне удастся быть для него и матерью и отцом. Я ошибалась. Хочу рассказать вам, каким он был. Хорошенький мальчик, веселый, которого так легко рассмешить. Мир был для него чудесным местом, полным новых радостных открытий. Он не догадывался о темной стороне жизни. Я ему не рассказывала. А следовало бы. Потому что, когда он обнаружил темную сторону жизни, меня не было рядом и я не могла ему помочь. Вот почему все так изменилось.

Джоан ван Герден не жалела себя; рассуждала спокойно и трезво.