Малыш-маг - Поселягин Владимир Геннадьевич (2017)

С момента призыва тьмы я отсчитывал уходящее время, у меня его оставалось не так уж и много, но я никак не мог достать шамана. Причём этот гад не только бегал, но ещё и умудрялся атаковать меня своими боевыми плетениями, один раз даже от фаербола пришлось в сторону уходить, тот тоже был без наведения, так что справился, лишь сосна за спиной вспыхнула как спичка. Понимая, что достать шамана я не могу, тот уже похоже восстановил защиту, я решил прибегнуть к последнему средству, благо сил для неё благодаря тьме у меня хватало. Старик действительно не учил меня серьёзным боевым заклинаниям, он их просто не знал, в Академии где он учился на факультете Алхимии и Зельеварения этого не давали, да и на факультете Лекарства где он проходил обучение уже после того как закончил факультет Алхимиков, тоже этого не давали, только общие сведенья. Это плетение я взял из одного боевого артефакта, что был у старика. То есть я скопировал его в памяти и несколько раз тренировался, создавая плетение и развеивая, не запитывая маной. Это был артефакт под названием «Огненная лава».

Применять подобное плетение без амулета или артефакта, а создавая его перед собой в истинном зрении, потом запитывать маной и использовать, не только было запрещено Советом Магов, но и просто опасно. Старик об этом не раз говорил. Дело в том, что боевые плетения, внедрённые в основы для будущих амулетов и артефактов, это одно, а то, что маг формирует перед собой и использует, то есть истинные плетения, так здесь их называют, это другое. Они разные. Есть конечно универсальные, но я о них ничего не знал. Даже плетение «малого исцеления», которое я выучил как отче наш, разные, когда мысленно сплетаешь его перед собой, для этого нужно пальцами нарисовать перед собой рисунок плетения, потом запитать маной и запустить в больного, было другим по сравнению с тем, что создавалось на заготовке магического лечебного амулета. Всё дело в линиях, где они в схеме толще, где тоньше, чтобы мана в них проходила на разной скорости, это тоже важно. Так и здесь, боевые плетения, имея одно назначение различались во множестве мелких и едва заметных линиях, поэтому моё решение хоть и было обдуманным, но принятым скорее из отчаянье. Мы здесь и так минуту воюем, наверняка всю округу на уши подняли, так что нужно добить этого последнего шамана, он гад меня хорошо рассмотрел, и бежать. Хоть как-то, если получиться, конечно.

Видимо шаман понял, что я делаю, когда я рисовал пальцами перед собой схему боевого плетения, и рванул вглубь леса, но он не успел, я закончил, влил в плетение солидное количество маны и активировал его. Меня отшвырнуло назад, но к счастью это оказался единственным побочным явлением. Правда я улетел в кусты, но защита выдержала, и я лишь отделался царапинами, пока выбирался из кустарника, а вот про шамана можно было забыть. В том месте, где он находился теперь лежал язык лавы, которая булькала и клокотала, выбрасывая в воздух крупные капли лавы. Вместо густого участка леса образовалась огненная поляна, по краю которой горели деревья. Сам язык был всего метров тридцать шириной и сотню длиной, но шамана сто процентов накрыло, да и не видел я в истинном зрении больше отблесков его ауры.

Быстро, выйдя из режима тьмы, я упал на ноги, а потом и сел на задницу от упадка сил. Тело почти сразу покрыло крупными каплями пота, да и дышать я стал как после долгого бега, но главное я успел выйти из режима раньше чем силы оставили меня и меня бы вырубило.

— Трест, — позвал я пса слабым голосом.

Тот почти сразу подскочил и по обыкновению облизал мне лицо, но я никак не отреагировал на это. Был слишком опустошён как морально, так и физически. Меня даже не порадовало то, что я впервые серьёзно, по настоящему противнику, применил своё новое оружие, свою магию.

Послав псу картинку, как он тащит меня на спине, обессиленного, я достал из котомки кусок мяса и остатки лепёшки.

— Подкрепись, силы тебе ещё пригодятся.