Малыш-маг - Поселягин Владимир Геннадьевич (2017)

Подобравшись по-пластунски поближе, я устроился у забора, пионерлагеря и изредка поглядывая в щёлку, подглядывая за пионерами, стал составлять и формировать новые комплекты одежды. Первым делом я поменял свою, которая была на мне, похоже, она здесь была не в тему, но удалять не стал, оставил на будущее. В общем, сформировав три комплекта, я встал, отряхнув жёлтые шорты, почему-то этот цвет был у большинства детей и, обходя забор, направился к озеру. Солнце так жарило, что хотелось искупаться. Одежда у меня была магическая, с климат-контролем, так что в принципе я чувствовал себя вполне комфортно, но поплавать я любил, тем более со стороны лагеря был сделан отличный пляж, да ещё с волейбольной площадкой и даже натянутой сеткой. Отдельно были мостки с самодельным трамплином. Не высокий понятное дело, всего метр от воды, но если разбежаться, можно бомбочкой поднять кучу брызг. Надеюсь там нормальная глубина, а не по колено.

Спустившись к воде, я попробовал воду ногой и передёрнулся, похоже, здесь были источники, вода была холоднющая. Положив котомку, а на неё все амулеты, кроме того что для одежды, тот мне плавки сформировал, я стал осторожно, шипя от удовольствия, день действительно был жарким, стал заходить в воду. Через пять метров песок закончился и пошёл ил, но я уже вошёл по пояс, поэтому оттолкнувшись и проплыв под водой метров восемь, вынырнул дальше от берега, урча от удовольствия. Так я и купался, ныряя, выпрыгивая из воды, и даже изредка подпрыгивая. Мой финальный аккорд, когда я под водой набрав скорость выпрыгнул из воды и, сделав сальто в воздухе, нырнул обратно, вызвало шквал рукоплескания с берега. Оказалось, пока я купался, к озеру сбежался весь лагерь.

Вынырнув, я заработал ногами, оставаясь на месте, чтобы голова и плечи немного выступали над водой, с подозрением посмотрев на зрителей. Мои вещи были сложены в стороне, у границы песка и травы, так что к ним никто не подходил, поэтому и зуммера сигнализации не было. Нужно было расширить зону её работы, но оптимальная зона для охраны личных вещей три метра, такую я и оставил. Как знал, что пять нужно делать.

— Ну что Серебряков, накупался? Теперь вылезай давай, каяться будешь, — громко сказала высокая девушка, похоже пионервожатая.

Из взрослых она была не одна, присутствовало ещё две девушки, парень, мужчина лет тридцати, ну и две поварихи в передниках спешили от бараков, видимо тоже поглазеть хотели, да не успели.

— Простите великодушно, милая леди, — сказал я. — А кто такой Серебряков?

— Вот заливает, — засмеялся один из пионеров, лет четырнадцати на вид.

— Ты что, Серебряков, думаешь, что ты из другого города, тебя никто не знает, то никто не опознает. Так вот, это Гаврюша, он с тобой в автобусе рядом сидел, он тебя и узнал.

Вперёд выскочил на удивление полный мальчишка лет дести, с обвислыми жирными боками и чёрными боксёрскими трусами вместо шорт и, тыкая в меня пальцем закричал:

— Он это точно он!

Я лично сомневался в его уровне зрения, к тому же жиртрест носил очки и имел свежий наливающийся синяк на левой скуле. Злобные маленькие глазки моргали глядя на меня.

— Я его в первый раз вижу, — указал я на толстяка, а ему сказал. — Ещё орать начнёшь, второй синяк поставлю.

— Вот видите, он и с первым сознался.

— Да-а, Серебряков, — протянула пионервожатая. — А ведь сын музыкантов, интеллигентов, а ведёшь себя как последний хулиган. Ты зачем Гаврюшу избил?

— Мои родители не интеллигенты, не надо их оскорблять, они профессию имеют, — хмуро ответил я. — А вас и этого толстяка я впервые жизни слышу. Моя фамилия Бор, Егор Бор.

— Ну да конечно, вчера когда тебя сюда везли вместе со всеми был Серебряков, а как вчера же сбежал, уже Бор. Мы тебя со вчерашнего вечера ищем, директор пионерлагеря в райцентр уехал, сообщение отправить родителям, а ты здесь под боком устроился, да ещё имел наглость купаться у нас на глазах. Всё, вылезай, на обед идём.