Тревожные люди - Бакман Фредрик

– Так вот что я хотел сказать, прежде чем меня перебили. Мы нашли этот рисунок на лестнице и решили, что, возможно, его обронил преступник. Мы хотели бы, чтобы вы… – начал молодой, но старший его перебил:

– Ты про пистолет ее спрашивал?

– Хватит вмешиваться! – гаркнул молодой.

После чего старый развел руками и пробормотал:

– Молчу, молчу, извините, что я вообще есть.

– Да он был ненастоящий! Я про пистолет. Это была игрушка! – встряла риелтор.

Старый полицейский удивленно перевел взгляд с агента на молодого полицейского, а затем прошептал голосом, какой только мужчина определенного возраста может счесть за шепот:

– Ты что… не сказал ей?

– Не сказал что? – спросила риелтор.

Молодой вздохнул и сложил рисунок так тщательно, как хотел бы сложить физиономию своего старшего коллеги.

– Мы подошли к этому разговору… Понимаете, когда злоумышленник выпустил вас и других заложников и мы привезли вас в полицейский участок…

Старый полицейский тотчас пришел на помощь:

– Злоумышленник, в смысле – грабитель! Он застрелился!

Молодой полицейский крепко сцепил руки, чтобы не удушить старого на месте. Он что-то сказал, но риелтор его не услышала: ее барабанные перепонки сотрясал монотонный звон, перерастающий в грохот; она была в шоке. Позднее она будет рассказывать, что в окно лупил дождь, хотя в помещении для допросов окон нет. Риелтор с отвисшей челюстью уставилась на полицейских.

– Значит… пистолет был?.. – выдавила она.

– Пистолет был настоящий, – подтвердил старый полицейский.

– Я… – сказала риелтор, но у нее пересохло в горле.

– Воды? – услужливо предложил старый полицейский, как будто это он ходил за стаканом.

– Спасибо… я… но раз пистолет был настоящим, значит, мы все могли… погибнуть?! – прошептала риелтор и сделала глоток, задним числом впадая в ужас. Старый полицейский кивнул со значительным видом, взял листочек с заметками молодого и начал там что-то писать.

– Может, начнем с начала? – утвердительным тоном спросил старый полицейский, после чего молодой, выдержав небольшую паузу, вышел в коридор и стал биться лбом об стенку.

Дверь хлопнула так, что старый полицейский подскочил на месте. Трудно подобрать правильные слова, если ты уже старый и все, что ты хочешь сказать, – это: «Я чувствую твою боль, и мне от этого больно». Под стулом, на котором сидел молодой полицейский, остались пятна спекшейся крови. Старый удрученно посмотрел туда. Именно по этой причине он и не хотел, чтобы его сын стал полицейским.

Глава 10

Первым, кого увидел человек на мосту десять лет назад, был подросток, чей отец хотел, чтобы мальчик мечтал о другой профессии. Мальчик мог бы дождаться, пока кто-то придет на помощь, но как поступили бы на его месте вы? Когда мама пастор, а папа полицейский и ты вырос в полной уверенности, что людям надо помогать, если можешь, и никогда не оставлять человека в беде.

Никогда.

Мальчик выбежал на мост и что-то крикнул мужчине. Тот повернулся. Мальчик не знал, что делать, поэтому просто… заговорил с ним. Попытался вызвать доверие. Попробовал уговорить его сделать два шага назад, а не шаг вперед. Ветер легонько трепал их куртки, моросил дождь, в воздухе висело предчувствие зимы. Мальчик пытался найти слова о том, что нужно жить, даже если кажется, что все кончено.

У человека на мосту было двое детей – об этом он сказал мальчику. Возможно, тот напомнил ему кого-то из них. Мальчик в панике выговаривал по слогам: «Не надо прыгать, пожалуйста!»