Адамс воздержался от ответа, но внутри, в душе, просто расцвел. Мистер Симмонс был одной из его лучших моделей. Рассказ о том, как лорд Эмсворт подмечает его недостатки, сулил истинный триумф, хотя жена, видимо, скажет, что эту сцену не стоит разыгрывать при детях.

— Он, — продолжил граф, — роет себе могилу. Да, роет. Зубами. Вы откусываете большие куски?

— Нет, ваша светлость.

— Это хорошо. Это разумно. Очень разумно, Адамс. Очень… О чем я говорил?

— О том, ваша светлость, что я не откусываю больших кусков.

— Правильно. И не откусывайте. У вас есть дети?

— Да, ваша светлость, двое.

— Надеюсь, вы их учите есть медленно. Иначе им придется плохо. Вот американцы едят быстро и портят себе желудок. Мой знакомый американец, мистер Питерc, ужасно страдает.

Адамс понизил голос и доверительно проурчал:

— Не сочтите за дерзость, ваша сссввв…. я читал в газете…

— О желудке мистера Питерса?

— Об его дочери, ваша ссссс, и мистере Фредерике. Разрешите принести поздравления?

— Э? Что? Принести? А, да, да, да, принесите. Да, да. Конечно. Оч-чень хорошо. Давно пора угомониться. Я так и сказал. Сиди без денег, в город не езди — да, да, пусть посидит, бездель…

У лорда Эмсворта бывало просветление, и он внезапно понял, что говорит сам с собой. Мгновенно одумавшись, он заказал бульон. Ему было неудобно перед Адамсом, но тут он увидел, как мистер Симмонс ест сыр, и забыл обо всем.

Бульон вернул благодушие. Когда Адамс снова подошел к столику, граф осведомился:

— Значит, вы читали о помолвке?

— Да, ваша светлость, в «Дэйли Мэйл». А в «Дэйли Миррор» есть фотографии. Миссис Адамс их вырезала и положила в альбом. Не примите за дерзость, очень красивая молодая леди.

— Очень, Адамс, очень. И богатая. Мистер Питерc — миллионер.

— Так и сказано в газете, ваша светлость.

— Они там все миллионеры. Интересно, как им удается? Надеюсь, он честный человек, а вот желудок — никуда! Ел большими кусками. Вы не едите большими кусками, Адамс?

— Нет, ваша светлость.

— Покойный Гладстон[6] жевал все по тридцать три раза. Очень разумно, если не спешишь. Какой вы порекомендуете сыр?

— Многим, ваша светлость, нравится горгонсола.

— Прекрасно, прекрасно, превосходно. Что в американцах хорошо, это их деловитость. Мистер Питерc в одиннадцать лет зарабатывал двадцать долларов в неделю. Продавал мяту в салуны, это у них такие кафе. Не могу понять, зачем им мята. Видимо, для кошек. Вы подумайте, двадцать долларов! Это четыре фунта. Я в одиннадцать лет столько не зарабатывал. Точнее, я никогда столько не зарабатывал. Поразительно, Адамс! Если бы каждый был таким деловитым… Я сыр съел?

— Еще нет, ваша светлость. Я собирался послать за ним лакея.

— Не надо. Пусть принесет счет. У меня встреча.

— Разрешите взять вилку, ваша светлость?

— Э? Что? Вилку?

— Вы машинально положили вилку в карман.

Лорд Эмсворт вынул вилку, словно неопытный фокусник, чей фокус удался против всех ожиданий, и с удивлением взглянул на Адамса.

— Кажется, я становлюсь рассеянным, мой дорогой. Вы не замечали?

— О нет, ваша светлость!

— Очень странно, очень… Пожалуйста, вызовите такси.

— Швейцар сейчас подзовет, ваша светлость.

— И верно! Швейцар. До свиданья, Адамс.

— До свиданья, ваша светлость.

Лорд Эмсворт благодушно направился к двери. Адамс благоговейно смотрел ему вслед.