Убийство Роджера Экройда - Агата Кристи (2015)

– А этого человека еще не арестовали? – спросил Пуаро.

– Нет, задержали по подозрению, – ответил Рэглан.

– А что он говорит?

– Почти ничего, – с усмешкой ответил инспектор. – Видать, стреляный воробей. Не столько говорит, сколько ругается.

В Ливерпуле, к моему удивлению, Пуаро ожидал восторженный прием. Старший инспектор Хейз, оказывается, работал когда-то с ним и, видимо, составил преувеличенное впечатление о его талантах.

– Ну, теперь, когда приехал мсье Пуаро, мы быстро во всем разберемся! – весело сказал он. – А я думал, вы ушли на покой, мсье.

– Ушел, ушел, мой добрый Хейз. Но покой – это так скучно! Вы представить себе не можете, как однообразно и уныло тянутся дни.

– Пожалуй, представляю. Значит, вы приехали взглянуть на нашу находку? А это доктор Шеппард? Как вы думаете, сэр, вам удастся его опознать?

– Не уверен, – сказал я с сомнением.

– Как вы его задержали? – осведомился Пуаро.

– По описанию, которое нам прислали, хотя оно и мало что давало. У этого типа американский акцент, и он не отрицает, что был вблизи Кингз-Эббота в тот вечер. Но только спрашивает, какого черта мы лезем в его дела, и посылает нас куда подальше.

– А мне можно его увидеть? – спросил Пуаро.

Старший инспектор многозначительно подмигнул:

– Я рад, что вы здесь, сэр. Вам все можно. О вас недавно справлялся инспектор Джепп из Скотленд-Ярда, он слышал, что вы занимаетесь этим делом. А вы не могли бы сказать мне, где скрывается капитан Пейтен?

– Думаю, что пока это преждевременно, – спокойно ответил Пуаро, и я закусил губу, чтобы сдержать улыбку: он неплохо вышел из положения.

Побеседовав еще немного, мы отправились посмотреть на задержанного. Это был молодой человек лет двадцати трех. Высокий, худой, руки дрожат, волосы темные, но глаза голубые, бегающий взгляд. И ощущение большой физической силы, но уже идущей на ущерб. Раньше мне казалось, что человек, которого я встретил, кого-то мне напомнил, но если это был действительно он, значит, я ошибся. Этот малый не напомнил мне никого.

– Ну, Кент, встаньте, – сказал Хейз. – К вам посетители. Узнаете кого-нибудь из них?

Кент угрюмо посмотрел на нас, но ничего не ответил. Его взгляд скользнул по нашим лицам и задержался на мне.

– Ну, что скажете, сэр? – обратился Хейз ко мне.

– Рост тот же. По общему облику возможно, что он. Утверждать не могу.

– Что все это значит? – буркнул Кент. – Что вы мне шьете? Выкладывайте. Что, по-вашему, я сделал?

– Это он, – кивнул я. – Узнаю его голос.

– Мой голос узнаете? Где же вы его слышали?

– В прошлую пятницу перед воротами «Папоротников». Вы меня спросили, как пройти туда.

– Да? Я спросил?

– Вы это признаете? – вмешался инспектор Рэглан.

– Ничего я не признаю. Пока не узнаю, почему меня задержали.

– Вы эти дни не читали газет? – впервые заговорил Пуаро.

Глаза Кента сузились.

– Ах вот оно что! Я знаю: в «Папоротниках» пристукнули какого-то старикашку. Хотите пришить это мне?

– Вы были там, – спокойно сказал Пуаро.

– А вам, мистер, откуда это известно?

– Отсюда. – Пуаро вынул что-то из кармана и протянул Кенту.

Это был стержень гусиного пера, который мы нашли в беседке. Лицо Кента изменилось, он невольно потянулся к перу.

– Героин, – сказал Пуаро. – Нет, мой друг, стержень пуст. Он лежал там, где вы его уронили в тот вечер, – в беседке.

Чарлз Кент поглядел на Пуаро.

– А вы, заморская ищейка, больно много на себя берете. Напрягите память: по газетам, старичка прикончили около десяти.

– Совершенно верно, – согласился Пуаро.

– Нет, вы мне прямо скажите, так это или не так? Это все, что мне требуется.

– Вам ответит вот этот джентльмен. – Пуаро кивнул на инспектора Рэглана.

Тот замялся, посмотрел на Хейза, перевел взгляд на Пуаро и только тогда, словно получив разрешение, сказал: