Убийство Роджера Экройда - Агата Кристи (2015)

– Поскольку шантажист – мужчина, следовательно, это не она.

– Но… – Я запнулся.

– Что? – Он круто повернулся ко мне. – Что вы сказали?

– Ничего, только, строго говоря, миссис Феррар в своем письме упомянула человека, а не мужчину. Но мы, Экройд и я, приняли это как нечто само собой разумеющееся.

Пуаро бормотал, не слушая меня:

– Но тогда, возможно… да, конечно, возможно, но тогда… Ах, я должен привести в порядок мои мысли! Метод, порядок – вот сейчас они мне особенно необходимы. Все должно располагаться в нужном порядке, иначе я пойду по неверному следу. Где это – «Марби»? – неожиданно спросил он, снова обернувшись ко мне.

– За Кранчестером.

– Как далеко?

– Миль четырнадцать.

– Вы не смогли бы съездить туда? Скажем, завтра?

– Завтра воскресенье… Да, смогу. А зачем?

– Поговорить с этой миссис Фоллиот об Урсуле Борн.

– Хорошо, но мне это не совсем приятно.

– Сейчас не время колебаться – от этого может зависеть жизнь человека.

– Бедный Ральф, – вздохнул я. – Но ведь вы верите в его невиновность?

– Хотите знать правду? – серьезно спросил Пуаро.

– Конечно.

– Тогда слушайте, мой друг: все указывает на него.

– Что? – воскликнул я.

– Да, – кивнул Пуаро. – Этот глупый инспектор – а он глуп как пробка – все сводит к нему. Я ищу истину – и истина каждый раз подводит меня к Ральфу Пейтену. Мотив, возможность, средства. Но я сделаю все, что от меня зависит, я обещал мадемуазель Флоре. А эта малютка верит. Глубоко верит.

Глава 11

Пуаро наносит визит

Мне было немного не по себе, когда на следующее утро я позвонил у ворот «Марби Грендж». Я не очень-то понимал, что надеялся узнать Пуаро. Он поручил это дело мне. Почему? Потому ли, что ему – как при попытке расспросить майора Блента – хотелось самому оставаться в тени? Если в первом случае это желание было понятно, то на этот раз оно казалось совершенно бессмысленным. Мои размышления были прерваны появлением подтянутой горничной. Да, миссис Фоллиот дома. Оказавшись в гостиной, я с любопытством огляделся в ожидании хозяйки дома. Старинный фарфор, гравюры, скромные портьеры и чехлы на мебели – короче говоря, дамская гостиная в лучшем смысле слова. Я оторвался от созерцания гравюры Бартолоччи,[23] когда в гостиную вошла миссис Фоллиот – высокая шатенка с приятной улыбкой.

– Доктор Шеппард? – неуверенно спросила она.

– Да, разрешите представиться, – ответил я. – Прошу извинить за непрошеный визит, но мне хотелось бы получить кое-какие сведения о вашей бывшей горничной, Урсуле Борн.

При упоминании этого имени любезная улыбка слетела с уст миссис Фоллиот, и от ее манер повеяло холодом. Она казалась смущенной, даже растерянной.

– Урсула Борн? – повторила она с явным колебанием.

– Да, может быть, вы забыли, кто это?

– Я… Нет, помню превосходно.

– Она ушла от вас около года назад, если не ошибаюсь?

– Да. О да. Именно так.

– Вы были ею довольны? Сколько времени она пробыла у вас?

– Ну… год, может быть, два, я точно не помню… Она… Она очень добросовестная. Вы будете ею довольны. Я не знала, что она уходит из «Папоротников».

– Вы не могли бы рассказать мне о ней?

– Рассказать?

– Ну да. Откуда она? Из какой семьи? То, что вам известно.

– Не имею ни малейшего представления.

– Где она служила до вас?

– Боюсь, я не помню. – Миссис Фоллиот начала сердиться. Она откинула голову – движение почему-то показалось мне знакомым. – Все эти вопросы необходимы?

– Конечно, нет, – ответил я, удивленный ее поведением. – Я не думал, что вам это неприятно. Простите.

Ее гнев прошел, она снова смутилась.

– О нет. Уверяю вас, я охотно отвечу на ваши вопросы. Только мне показалось странным… Да, немного странным… Только и всего.