Злата - Ларосса Юлия

От правдивости моих речей он похолодел, и руки его опустились. Тишину разорвал только тихий голос

Виктора, произносимый лишь одно краткое слово:

- Правда.

Казалось, я умерла. Я даже не чувствовала горячих слёз, катившихся по моим щекам.

- Латти… - он, было, потянулся ко мне, но мой голос остановил его.

- Не смей! – меня трясло от переполнявших эмоций.

149

Я посмотрела ему в лицо с таким презрением, что он отшатнулся от меня. Воспользовавшись

замешательством, я стала обходить Эскаланта.

- Нет! – вдруг закричал он, судорожно хватая меня. – Я не смогу без тебя! Я не вынесу… Прости меня!

Прости, умоляю! Я… Я… люблю тебя!

Он признался мне в любви…

Всего-то?! Уж очень ему не хотелось терять поддержку отца! Мне стало смешно. Я расхохоталась, глядя в его

лицо.

Руки Эскаланта опустились. Он сделал шаг назад.

- Меня? – задыхалась я, чувствуя, как слезы непроизвольно текут из моих глаз. – Любишь меня?!

Звонкая пощечина и красный след от моей ладони остался на его смуглой скуле.

- Я ведь была лишь той, в которую просто ткнули пальцем! Меня выбрал даже не ты, а Ксавьер… Как же ты

меня можешь любить?! Тебе ведь даже любить нечем! Ты – бессердечная тварь! – я судорожно втянула в себя

воздух и заговорила уже другим голосом – полным ледяного презрения. – Не смей никогда, заговаривать со

мной, прикасаться ко мне, даже не произноси моего имени… Никогда! Я не хочу тебя видеть, слышать, знать.

Исчезни из моей жизни!

Сойдя с крыльца я, пыталась вытереть с лица слезы, которые словно прорвало. Сев в первое попавшееся

такси, я указала первый адрес, пришедший мне на ум.

И только отъезжая от клуба, я позволила себе посмотреть в его сторону. Он стоял все там же где я его

оставила. Он смотрел в мою сторону.

Я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. А на самом деле хотелось скорчиться от боли, чтобы унять

внутренние спазмы. В моей голове пронеслась, мысль о том, что у этой сцены было немало зрителей, Они не

потрудились даже оставить танцы и свои коктейли, чтобы превратиться в безмозглое стадо сплетников и зевак.

Но мне было все равно. Переживать и волноваться нечем, ведь сердца у меня уже не было.

Я не помню, как оказалась на какой-то площади. Я брела, словно, лишилась рассудка. Мой мобильный

трезвонил и трезвонил, но из-за пелены слез и страданий, я даже не могла разобрать имени на экране.

Прохожие что-то у меня спрашивали, но я не слышала их. Какое им дело до моей беды?

Сев на какую-то лавочку, я взяла в руки телефон. Вытерла слезы и набрала номер Марии.

- Да, Латти? – жизнерадостный голос подруги звучал как родной.

Сначала я не могла сказать ни слова из-за удушающего потока новых слез.

- Алло, милая, ты где? Я что-то не слышу тебя!..

- Мари… - выдавила я из себя, рыдая. – Он спорил на меня!..

- О, Господи! Что?! Ты где? Назови адрес я приеду! Алло, скажи мне адрес…

Я выронила телефон из рук. Я не смогла больше удерживать его в дрожащих руках… Все мои силы сковывала

истерика.

Сколько времени я там просидела, не помню. Когда меня нашла Мария, я смотрела в одну точку, а слезы текли

по моим щекам.

Она мне призналась, что очень испугалась, увидев мое мертвенно бледное лицо и пустой взгляд. Она всерьез

решила, что я сошла с ума. Ей на помощь пришел трезвый рассудок Адриана. Вместе они меня посадили в

автомобиль Мари и увезли оттуда к ней домой.

Помню, как меня пичкали успокоительными, умывали мое лицо, потом укладывали в постель. Все это время я

не обронила ни слова.

150

Мари села рядышком со мной в постели и обняла меня. Я, положив голову ей на плечо, отдалась силе действия

лекарства и уснула.

Глава 38

Без сердца