Ты мой закат, ты мой рассвет - Субботина Айя

— Наверное, этот разговор не к месту... - Очкарик проводит пальцем по дужке ручки своей чашки, вздыхает, словно мысленно настраиваясь.

Выдаст очередную порцию херни?

— Говори уже. трусиха, - бросаю взгляд на часы, потом на снегопад за окном. Валит так, что, если опоздаю на работу, ни у кого язык не повернется устроить мне выговор.

И просто не хочу оставлять ее одну.

Может, поехать в больницу? Порез вроде не очень глубокий, но хер его знает.

— Дело в том, что... - Снова вздох. - У бабушки День рождения тридцатого. И у нашей семьи что-то вроде традиции: чья-то семья принимает всю родню на несколько дней. Начинаем с бабули, а потом уже елка, салют, шампанское.

— Я уже понял, что у вас семейные традиции как в Домострое, - говорю в ответ и, когда Очкарик делает круглые глаза, быстро уточняю: - Это шутка, малыш. Просто шутка. Мне нравится, как у вас все организовано.

Хотя, положа руку на сердце, я никогда не страдал от того, что в моей семье все праздники проходили в ультра-узком кругу: мать, отец, я. Все.

— Бабушка хотела бы... - Йени, наконец, собирает все недостающие силы и на одном дыхании выдает: - Она предложила в этом году провести встречу семьи у нас, чтобы познакомить тебя со всеми ветками семейного дерева Воскресенских. И еще... Их... довольно много. Так что, если ты согласишься, мы можем встретить Новый год... в моей квартире. Той, что принадлежит мне.

Она как будто признается в преступлении с отягощающими.

Даже жаль ее разочаровывать.

Я допиваю кофе, даю себе минуту на раздумья и встаю за еще одной порцией. После бессонной ночи и встряски башка заведется только после термоядерной дозы.

Пока кофемашина шипит и готовит вторую порцию, Йени терпеливо ждет мой ответ.

— Значит так, Богатенькая Буратинка, - говорю, поворачиваясь. Неаккуратно обжигаю губы горячим кофе, ругаюсь себе под нос и на мгновение лицо малышки расслабляется. - Ни в какой твоей квартире Новый год встречать мы не будем. И, прости, но мне на хер не нужен весь выводок твоей родни под бой курантов. Считай, что я мудак, не уважающий семейные ценности, но я с большим удовольствием проведу праздники в кругу другой семьи - нашей. Но в общем, ничего не имею против, если твоя бабушка приедет, скажем, на Рождество. Можем провести его семьями: мои родители, твои родители, мы и бабушка.

Потому что бабуля мне правда понравилась.

Дай бог всем в ее годы так отжигать без намека на маразм.

[1] Вагю (японская корова) — общее название мясных пород коров, отличающихся генетической предрасположенностью к интенсивной мраморности и высокому содержанию ненасыщенных жиров. Мясо таких коров отличается высоким качеством и стоит очень дорого.

Глава семнадцатая: Йен

Я даже не пытаюсь скрыть вздох облегчения.

В голове еще немного вязко после моего «радужного спасения», но даже в таком состоянии я хорошо понимаю, что материальный вопрос не встанет между нами еще одним камнем преткновения.

Их и так достаточно.

Мне бы как-то разобрать те, что есть. Хорошо бы спину не переломить.

Но по крайней мере сейчас можно притвориться Скарлетт и воткнуть в свою голову ее вездесущую фразочку, ставшую, кажется, обязательной в лексиконе каждой женщины после двадцати: «Я подумаю об этом завтра».

— Ну скажи уже что-нибудь, - подталкивает Антон, пока я потихоньку отхожу от пережитого стресса.

— Я рада, что ты... Что для тебя это не проблема.

— И никогда не будет проблемой, если ты не начнешь тыкать мне в лицо своим крепким финансовым тылом.

— Я вообще фрилансер, - улыбаюсь в ответ. - Мой финансовый тыл в любой момент может остаться без штанов. Сяду тебе на шею и буду вязать носки.

— Тогда придется сделать с тобой то же самое, что в древние времена делали с немощными стариками: вывезти в лес. Зачем мне, в самом деле, жена, которая не меняет машины три раза в месяц.