Благословение небес - Макнот Джудит (2001)

Кенсингтон нанял молодую пару, чтобы они выдавали себя за его жену и ее предполагаемого любовника, и это звучит весьма правдоподобно, поскольку их видели до того, как ее начали искать, и до того, как ювелир явился в полицию со своим заявлением. И наконец, – закончил лорд Килтон, когда они вошли в холл со сводчатым потолком, – даже слухи, что леди Торнтон жива, обвинители сумели обернуть против него, заявив, что раз она до сих пор не обнаружила себя, значит, серьезно опасается за свою жизнь. Из чего они сделали вывод, что леди Торнтон доподлинно знает, какое безжалостное чудовище ее муж. А если так, то вполне вероятно, что он мог убить ее брата. Обвинение считает, что по делу исчезновения Роберта Камерона достаточно доказательств, чтобы отправить маркиза на виселицу.

– Ну, что касается первой части, то теперь можно не беспокоиться. Вы остановили слушание? – сказала герцогиня.

– Остановил слушание! – воскликнул Килтон. – Моя дорогая герцогиня, для того, чтобы остановить слушание, нужно быть самим Господом Богом или как минимум принцем.

– Им придется разобраться с леди Торнтон, – отрезала герцогиня.

Лорд Килтон резко обернулся, пригвоздив Элизабет взглядом, в то время как на лице его сменялись выражения сначала шока, потом облегчения и затем убийственного презрения. Он отвел от нее взгляд и повернулся к двери, возле которой застыли в карауле гвардейцы.

– Оставайтесь здесь. Я передам адвокату Кенсингтона записку, чтобы он встретился с вами здесь. Не говорите ни одной душе, кто эта женщина, и ждите Петерсона Делхэма. Подозреваю, что он захочет выпустить ее в нужный момент.

Элизабет застыла как камень, ее снова резанул его сверкнувший презрением взгляд, и она поняла его причину: в глазах всех, кто следил за процессом по газетам, Элизабет была либо мертвой, либо неверной женой, которая бросила мужа ради любовника. И поскольку она стояла перед ним во плоти, лорд Килтон, видимо, принял вторую версию. Элизабет знала, что любой мужчина по ту сторону дверей, включая и ее мужа, будет думать про нее то же самое до тех пор, пока она не докажет обратное.

Герцогиня почти ничего не говорила, пока они ехали, и больше слушала объяснения Элизабет, но Элизабет поняла, что старая леди не столько поверила ей сама, сколько хотела, чтобы ей поверили в суде. И то, что ей отказала в доверии герцогиня, поверившая ей тогда, когда не верил почти никто, уязвило Элизабет сильнее, чем презрительный взгляд лорда Килтона.

Через несколько минут лорд Килтон вернулся в холл. – Я видел, как мою записку только что вручили Петерсону Делхэму. Посмотрим, что теперь будет.

– Вы сказали ему, что леди Торнтон здесь?

– Нет, ваша светлость, – ответил он, с трудом сохраняя терпение. – В суде своевременность часто имеет решающее значение.

Элизабет чуть не взвыла, услышав об этой новой задержке. Ян был по другую сторону дверей, и ей хотелось прорваться за них и показаться ему на глаза, хотелось так сильно, что ей пришлось приложить физическое усилие, чтобы устоять на месте. Она сказала себе, что он увидит ее через несколько минут. Всего несколько минут, и она объяснит ему, что тем мужчиной был Роберт, а никакой не любовник. И когда он поймет это, то простит ее за ту боль, что она причинила ему, – может быть, не сразу, но простит. Элизабет было все равно, что подумают о ней все эти лорды, – их осуждение она готова терпеть всю жизнь, только бы ее простил Ян.

Ей показалось, что прошла целая вечность, а не четверть часа, когда двери открылись и в коридор вышел Петерсон Делхэм – адвокат Яна.

– Для чего я вам понадобился, Килтон? Я делаю все возможное, чтобы этот суд не превратился в Варфоломеевскую ночь, а вы вытаскиваете меня посреди допроса самого опасного свидетеля, будь он трижды проклят!