Исповедь социопата. Жить, не глядя в глаза - М. Томас (2013)

Я разорвала отношения с ней и отошла в сторону. Не обошлось, конечно, без потерь, но у меня не было средства смягчить их, и поэтому я считаю, что это целесообразное нарушение отношений. Думаю, она согласилась бы со мной, хотя в уравнение пришлось бы включить ее боль и страдание. Конечно, утрата дружеских отношений в целом событие негативное. Но в данном случае мой уход был благотворен и для нее, в особенности учитывая то, что мое поведение день ото дня становилось бы только хуже: я уже не могла поддерживать ее так же эффективно, как в первое время после того, как у нее случилась беда. Я оставила подругу не потому, что она стала мне безразлична, нет, наоборот, оставила ее, потому что ее судьба была мне далеко не безразлична. Мой поступок был целесообразен. Правда, в первые два-три месяца я не испытывала ничего, кроме облегчения. Когда кто-то напоминал мне о подруге, я благодарила судьбу, что мне не приходится больше находиться в подвешенном состоянии. Однако через несколько месяцев я ощутила пустоту в душе, там, где раньше жила она. Это было для меня настоящее несчастье. Но и его можно проанализировать с точки зрения соотношения цены и качества. Я осознала это, поняв, что можно жалеть о ситуации, в какой оказалась, но нельзя жалеть о принятом решении.

Конечно, целесообразные нарушения оказывают отрицательное влияние на жизнь в реальном мире. В экономических отношениях целесообразные нарушения договоров приводят к уменьшению доверия и исключают другие договоры между сторонами. Например, если вы много раз разводились, то люди перестанут вам доверять и не захотят играть с вами в брачные игры. Это, конечно, большая проблема. Не важно, насколько разумно я веду себя, решая, следовать ли правилам или нарушать обязательства. Эти действия не всегда представляются целесообразными людям, которых касаются. Они хотят большего – чувств, привязанности, преданности, того, к чему привыкли. В какой-то момент мне пришлось подумать, может ли способность принимать разумные решения компенсировать неспособность к сопереживанию. Я пришла к выводу, что не может. Люди принимают способность к сопереживанию, с которой родились, как нечто само собой разумеющееся; нравственность такого отношения они впитывают с молоком матери и усваивают навсегда. Такие люди плачут, когда плачут их любимые, но я не родилась со способностью проникать в чужие сердца и души. Ощущение вины за обиду, незаслуженно причиненную любимому человеку, помогает сохранить любовь и не потерять его, но я так и не смогла этому научиться. Обходные маневры часто подводят меня и не срабатывают.

К счастью, у социопатов есть хорошее качество – оптимизм и несокрушимая вера в свои силы, а также убежденность, что почти все в этой жизни можно исправить. Разозленная соседка меня больше не беспокоила. После смерти отца моей подруги мы снова подружились, и теперь у нас прекрасные отношения. Друзья и родственники простили мне прежние обиды. О социопатах часто говорят, как о больных, в клинических терминах, но я иногда чувствую себя Ахиллом. В обмен на сверхчеловеческую силу он получил единственное уязвимое место. Это честный обмен – смерть была практически невероятна.

Но все же и я иногда чувствую себя подавленной. Из всех отрицательных эмоций, какие я способна испытывать, самая сильная и трудная – сожаление. Я признаю, что жизнь соткана из случайностей и со мной может приключиться множество неприятностей любого рода. Меня это ничуть не беспокоит. Но меня подавляет мысль, что из-за неосмотрительности я сама могу стать виновницей своих несчастий. Они случаются неожиданно, мне даже не приходило в голову, что они возможны.

В бессилии есть нечто окончательное и бесповоротное – понимание не только того, что ничто из сделанного не имеет никакого значения, но и того, что сделанное все же имеет значение и усугубляет положение.