Все монархи мира, Западная Европа - Рыжов Константин Владиславович (2001)

Людовику было восемь лет, когда его отец пал от рук убийцы. Дела правления перешли к матери, Марии Медичи, и её фавориту, итальянцу Кончино Кончини, известному в истории под именем маршала д'Анкра. Мать почти не занималась юным королём и не дала ему никакого образования. Единственным человеком, близким Людовику, оставался в течение многих лет его дядька Альберт де Люинь. Он особенно угождал дофину своими глубокими познаниями в дрессировке собак и выучке соколов для охоты. Людовик до того привязался к нему, что не мог отпустить от себя даже на минуту. В 1614 г. король был объявлен совершеннолетним, но и после этого власть осталась в руках Марии Медичи и её фаворита. Король, не зная как ему избавиться от ненавистного д'Анкра, решился, по совету Люиня, на убийство маршала. Исполнение задуманного поручили гвардейскому капитану Витри. Утром 24 апреля 1617 г. Витри с тремя сообщниками встретил фаворита в одном из луврских коридоров и застрелил его в упор из пистолета. Сохранилось предание, что, узнав об этом, Людовик радостно воскликнул: «Вот первый день моего настоящего владычества!» Матери он велел передать, что как добрый сын будет уважать её и впредь, но править государством отныне станет сам. Мария Медичи удалилась в Блуа. В действительности король не имел ни ума, ни желания для того, чтобы самому заниматься делами правления. От д'Анкра власть перешла к де Люиню. Его смерть в 1621 г. открыла путь к престолу кардиналу Ришелье, который поначалу был простым членом королевского совета, но потом очень быстро выдвинулся на должность первого министра.

В своей политике Ришелье преследовал две главные цели: он старался сокрушить могущество знати и угомонить гугенотов. И там и здесь он добился полного успеха. В 1628 г. у протестантов был отнят Ла-Рошель, много десятилетий считавшийся опорой их могущества, и разрушены другие укрепления. Таким образом, навсегда пришел конец сепаратистским устремлениям гугенотов и их мечтам о создании собственной, независимой от короля республики. Точно так же знать нашла в лице кардинала страшного и безжалостного противника. В борьбе со своими врагами он не брезговал ничем: доносы, шпионство, грубые подлоги, неслыханное прежде коварство – все шло в ход. Ришелье шутя разрушал заговоры, составляемые против него, в то время как его собственные интриги кончались обычно казнями одного или нескольких из его врагов. Множество блестящих представителей французской аристократии кончили в те годы жизнь на эшафоте, и все мольбы перед королём об их помиловании остались без ответа. Людовик вообще умел сильно ненавидеть, но любил всегда осторожно. Он был жесток от природы и более многих других монархов страдал обычным королевским пороком – неблагодарностью. Аристократия трепетала от ужаса и негодования, но в конце концов должна была склониться перед могуществом кардинала.