Автобиография Твен Марк - Марк Твен (2014)

Это случилось около 1849 года. Том Нэш, мальчик моего возраста, был сыном почтмейстера. Миссисипи вся замерзла, и однажды вечером мы с ним пошли кататься на коньках, вероятно, без разрешения. Я не понимаю, почему нам понадобилось пойти кататься на коньках именно вечером, разве только это было без разрешения, потому что какой интерес кататься вечером, если никто против этого не возражает. Примерно в полночь, когда мы были более чем в полумиле от берега, в сторону иллинойского побережья, то услышали какое-то зловещее урчание, скрип и треск между нами и тем берегом реки, где был дом, и поняли, что это значит: лед раскалывался. Мы бросились к дому, изрядно струхнув. Мы летели по льду на полной скорости, и лишь сочившийся меж туч лунный свет позволял нам определять, где лед, а где вода. В паузах мы пережидали, начиная двигаться вновь всякий раз, как имелся надежный мост из льда, снова останавливались, когда приближались к открытой воде, и в отчаянии выжидали, пока плывущий широкий кусок не перекроет это место. Нам потребовался час, чтобы преодолеть этот путь – путь, который весь мы проделали в ужасе страшного предвкушения. Но наконец мы оказались совсем недалеко от берега. Мы снова стали пережидать – было еще одно место, нуждавшееся в перемычке. Повсюду вокруг нас льдины окунались, терлись и размалывались друг о друга, и громоздились у берега, и опасность не уменьшалась, а увеличивались. Нам не терпелось поскорее ступить на твердую землю, поэтому мы стартовали слишком рано и стали перепрыгивать с льдины на льдину. Том просчитался и не допрыгнул. Он погрузился в ледяную ванну, но так близко от берега, что ему надо было только проплыть пару саженей – затем его ноги коснулись твердого дна и он выполз на берег. Я прибыл чуть позже, без эксцессов. Перед этим мы были насквозь мокрые от пота, и ледяная ванна стала для Тома катастрофой. Он свалился больной, и последовала вереница болезней. Заключительной была скарлатина, и он вышел из нее совершенно глухим. Через год-другой речь, конечно, тоже пропала. Но через несколько лет его научили говорить – до некоторой степени, не всегда можно было разобрать, что он пытается сказать. Конечно, он не мог модулировать свой голос, поскольку не мог себя слышать. Когда он думал, что говорит тихо и по секрету, его можно было услышать в Иллинойсе.

Четыре года назад (в 1902 году) я был приглашен в Миссурийский университет, чтобы получить там почетное звание доктора права. Я воспользовался возможностью, чтобы провести недельку в Ганнибале, ныне это город, в мое время это была просто деревня. Прошло пятьдесят три года с тех пор, как мы с Томом Нэшем испытали то приключение. Когда я был на железнодорожной станции, отправляясь в обратный путь, там собралась толпа горожан. Они расступились, и я увидел приближающегося ко мне Тома Нэша и двинулся ему навстречу, потому что сразу же его узнал. Он был стар и совершенно сед, но пятнадцатилетний мальчишка по-прежнему проглядывал в нем. Он подошел ко мне, поднес сложенные раструбом руки к моему уху, повел головой в сторону горожан и сказал по секрету – трубя, как сирена в тумане:

– Все те же дураки набитые, Сэм!

Из «Биографии» Сюзи

«Папе было примерно лет двадцать, когда он стал ходить по Миссисипи лоцманом. Как раз перед тем как он отправился в рейс, бабушка Клеменс попросила его поклясться на Библии, что он не станет притрагиваться к спиртному и табаку, и он сказал: «Хорошо, мама», – и держал свое слово семь лет, до тех пор пока бабушка не освободила его от обета».

Под вдохновляющим влиянием этой записи что за цветник забытых самопреобразований встает перед моим взором!

Вторник, 13 февраля 1906 года

Продолжение «Биографии» Сюзи. – Кадет общества «Юные трезвенники». – Первая встреча мистера Клеменса и мисс Лэнгдон. – Инвалидка мисс Лэнгдон. – Доктор Ньютон