Очень скоро, 1 октября, моторизованному полку СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер», как и многим другим частям и соединениям, был дан приказ двигаться на запад. Все мы были уверены, что будем следовать маршем к берегам Рейна, однако ошиблись. 4 октября мы достигли Златы Праги, где нам разрешили остановиться на две недели. Полк с огромным восторгом был встречен немецким населением города; тысячи людей радостно приветствовали нас, когда мы появились на площади Венчеслава (Вацлава). Константин фон Нейрат, почтенный имперский наместник германского протектората Богемии и Моравии (в 1939–1942 годах. – Ред.), произнес в нашу честь хвалебную речь.

Я снова доложил полковому командиру в Праге о своей настоятельной просьбе откомандировать меня на исполнение других обязанностей. Мой опыт в Польше не принес мне удовлетворения, и я опасался, что останусь командиром роты СС истребителей танков в составе полка на все оставшееся время войны. В конце октября я принял командование мотоциклетной ротой СС. Это означало, что я буду в авангарде полка. И хотя я давно желал этого назначения, мне было жаль расставаться с ротой СС истребителей танков. Я сформировал свою роту в 1936 году и привязался к ней. Но все-таки было приятно осознавать, что мне позволили взять с собой командира взвода и нескольких унтерфюреров СС (командиров отделений). Кроме того, моему верному шоферу также разрешили служить со мной в 15-й роте «Лейбштандарта «Адольф Гитлер».

Наконец-то я был в своей стихии. Мы упорно тренировались каждый день. Мотоциклисты делали это с энтузиазмом, и я находил у них полную поддержку. Мой лозунг – «мотор – наше лучшее оружие» – целиком поддерживался моими солдатами. Всего за несколько недель я завоевал доверие своей новой роты и знал, что могу положиться на каждого отдельного мотоциклиста. Мы с интересом ожидали дальнейшего развития событий на Западном фронте.

От Праги на Западный фронт

Блицкриг в Польше дал солдатам надежду на то, что политики смогут завершить эту злосчастную войну и очередной военной кампании против западной союзной коалиции, может быть, удастся избежать. Наша иллюзорная надежда была вскоре разбита, когда мы узнали, что союзники в начале октября категорически отвергли мирные предложения Адольфа Гитлера. После этого для наших солдат стало очевидно, что война может быть завершена только огнем и мечом.

Вопрос о том, как может быть достигнута победа в войне над западными союзниками, завладел умами молодых гренадеров столь же сильно, как и умами самых опытных войсковых командиров. Все соглашались с тем, что одной только обороной нужного для страны результата не достичь. И точки зрения командиров и солдат были едины: если политическое взаимопонимание невозможно, то только генеральное наступление даст нужные всем нам результаты и мир.

В ноябре наша часть выдвинулась в район Кобленца и оказалась под командованием генерала Гудериана. Мы использовали опыт, накопленный в Польской кампании, и обучали солдат для выполнения новых задач. Составление планов, упражнения и учения непрерывно следовали одно за другим. Энтузиазм солдат, которыми я командовал, снова воодушевлял меня. Ни тяготы учений, ни зимний холод не охлаждали рвения молодых воинов. Боевая учеба продолжалась под лозунгом «Пот бережет кровь. Лучше вырыть десятиметровый окоп, чем однометровую могилу».

Моя рота разместилась в пустых домах в Бад-Эмсе, расположенном на берегу реки Лан. Пересеченная местность там очень подходила для нашей боевой учебы, так как мы знали, что наше наступление с XIX танковым корпусом Гудериана будет проходить через лесистые Арденны и мы столкнемся с проблемами на местности, похожими на те, которые нам предлагал Вестервальд, где мы базировались (как и Арденны, это часть Рейнских Сланцевых гор. – Ред.).