Взаимоотношения Ирана и Центральной Азии. Тенденции и перспективы - Мехди Санаи (2017)

Отсюда делается более понятным стремление к дистанцированию от западной политики и от рекомендуемой Западом социальной модели. Западное понимание демократии исходит из «открытого общества» и верховенства закона. Это понимание возникло в результате собственного, накопленного за века исторического опыта, отсутствующего у азиатских обществ и исламских государств. Столь большая разница в опыте вызывает значительную часть проблем в отношениях евро-атлантического мира и стран Центрально-Азиатского региона.

Если при проведении преобразований в регионе ориентироваться на эту логику, то «модель открытого общества» не должна служить образцом. Следует предположить необходимость использования «закрытой» модели, ведь закрытое общество до сих пор опирается на родоплеменные отношения, кланы, традиционные патриархальные институты. Всё это напрямую связано с вопросом о том, какой должна быть объективная демократия и каким целям должна служить политическая система? [194: 188] Каким должно быть демократическое и правовое государство в Центральной Азии?

Ответы на эти вопросы не найдены ни западными учеными и политиками, ни представителями правящих в Центральной Азии элит. Эти элиты живут в убеждении о несоответствии восточного общества западной демократии.

Вышесказанное подтверждает чрезвычайную важность выбора стратегических критериев при проведении преобразований в политической жизни Центральной Азии. В Центрально-Азиатском регионе пока еще нет зрелых идейных и социально-политических основ, которые соответствовали бы критериям западной политической системы (демократии как основы политической системы и правового государства, а также средства контроля и обуздания власти). Вместе с тем следует отметить, что отрицание авторитарными правящими режимами демократических преобразований в корне противоречит современным потребностям и перспективам развития центральноазиатских стран. Время делает всё больше вызовов, которые чреваты тяжелой экономической и политической депрессией, поэтому важно использовать западный опыт для решения социально-экономических вопросов и предотвращения угрозы возникновения новых общественных конфликтов.

Для Центральной Азии развитие местной демократии, то есть конкретной ее формы, которая соответствовала бы местной социальной структуре и культурному восприятию жителей региона, считается ключевым вопросом изменения и развития политической системы. В связи с этим стратегия изменений должна учитывать такие факторы, как: 1) сохранение мирных условий для желаемого функционирования общества; 2) детерминированную связь между общественными преобразованиями и эскалацией конфликтов в рассматриваемых обществах; 3) влияние стратегии изменений на процесс укрепления национальных государств [187: 16].

Рекомендации и рецепты, предлагаемые Западом другим странам мира, часто вызывают в них негативную реакцию. Так, и в Латинской Америке, и в Азии, и в Африке подобные рекомендации сопровождались усилением левых движений, национальным и религиозным радикализмом. Экономический фундаментализм в качестве ответной реакции порождает фундаментализм и в других областях общественной жизни, в том числе фундаментализм исламский. Предметом критики знатоков ислама в первую очередь становится радикальный материализм, который с их точки зрения является восхвалением идола под названием «капитал» и способствует распространению нравственной разнузданности и сатанинского антикультурья. За последние годы убежденность в этом многих мусульман выросла многократно, не в последнюю очередь из-за оскорбительных нападок на ислам в западных изданиях и фильмах. И теперь неолиберализм характеризуется в таких кругах как продолжение атеистического материализма.