Негодная - Дженни Даунхэм (2016)

– Что, скажите на милость, вы здесь делаете? – Кэролайн притянула Криса к себе так, будто не видела его пару месяцев. – Я вас везде искала. Думала, вас похитили!

– Похитили? – хмыкнула Кейти. – Это глупо!

Мать нахмурилась, глядя на нее.

– Иногда самые ужасные вещи происходят мгновенно – глазом моргнуть не успеешь!

Умирают старики. Старухи остаются одни-одинешеньки. Ни с того ни с сего вдруг звонят из больницы.

И все это случилось сегодня, за один день.

Крис расплакался. С его губ сорвалось судорожное всхлипывание.

– Мне тут не нравится!

– Ой, детка, – запричитала Кэролайн, – все будет хорошо. Надо просто добраться до дома. Не бойся ничего, мы уже уходим.

У дальнего края парковки появилась старуха, которую вела под руку социальная работница. Вид у старухи был абсолютно потерянный.

– Вчетвером едем? – спросила Кейти.

Мама кивнула и сильно побледнела.

– Вчетвером.

Глава вторая

Колени Мэри были укрыты одеялом. Она крепко сжимала свою сумочку и не понимала, где находится: явно не дома, и этого вполне хватало для тревоги. Может быть, она на работе? Но нет, обстановка для театра казалась слишком домашней: диван, телевизор, лампа на столике в углу, небольшая стойка с выдвижными ящиками и ковер. А еще девочка, которая принесла поднос с чаем.

Может быть, это гостиница?

– Вот, бабушка, чашка вкусного чая. Поставить на столик?

– Кто ты?

– Я Кейти, ты забыла?

Девочка пристально смотрела на старуху в ожидании ответа. Чтобы отвлечься от неприятного сосания под ложечкой, Мэри взяла чашку, отпила, подержала жидкость во рту и проглотила. Вдох-выдох, и она повторила все сначала. Видишь? Все нормально, и не на что тут смотреть.

– Я не знала, пьешь ли ты несладкий чай, – сказала девочка. – Но у нас обычно нет сахара. Это ничего?

Мэри вытерла губы носовым платочком, достав его из-за края рукава, и стала искать подходящую фразу, чтобы успокоить эту девочку.

«Какие у вас очаровательные окна?» «Какое дивное небо?».

Девочка прислонилась спиной к двери балкона и наблюдала за Мэри. Она выглядела грустной. А может, это была игра света.

– Я думала, у меня нет ни дедушки, ни бабушки, – после паузы произнесла девочка, – а оказывается, ты все время была.

Мэри не могла взять в толк, о чем говорит эта девочка. Ей стало не по себе, и сердце екнуло.

– Теперь, когда папы нет, наша семья стала совсем маленькой. Даже двоюродных братьев и сестер нет, ни одного дяди, ни одной тети. Мы – как три стороны треугольника, поддерживающие одна другую.

Мэри попыталась сесть прямее. Она мысленно ухватилась за упоминание о семье и боялась, что значение этого слова быстро исчезнет, как это часто случалось, стоило ей только о чем-то старательно задуматься. Но тут она услышала шум. Очень странный звук. Как будто кто-то громко дышал прямо за дверью.

– Это Крис, – сказала девочка. – Он такой непоседа.

И тут же перед ней оказалось уже двое детей, и она понятия не имела, кто они такие.

Посыпались вопросы, не имевшие особого значения: «Тепло ли тебе?», «Молока в чай подлить?». Дети сказали, что их мать наверху, стелет постели, и скоро они все лягут спать.

Говорила только девочка. А мальчик лишь смотрел на нее вытаращенными глазами. Что-то с ним было не так – почему он смотрел на нее так недружелюбно?

– Он стеснительный, – объяснила девочка, словно прочитав мысли Мэри. – Вот познакомится с тобой поближе и станет разговаривать. – Она повернула голову к мальчику и улыбнулась. – А уж потом его не заткнешь.

Мальчик рассмеялся, девочка рассмеялась в ответ. В сердце и разуме Мэри, глядевшей на смеющихся детей, что-то шевельнулось.

«Думай, женщина, думай. Кто эти люди?»

Воздух заполнил ее легкие. Они расширились. Кислород разбежался по телу. Согретый воздух вышел наружу вместе с негромким «О».