Чудеса. Популярная энциклопедия, Том 2 - Мезенцев Владимир Андреевич (1991)

Оказывается, если кошка перебегает дорогу слева направо и, таким образом, не попадает «в полу» мужской одежды, то еще ничего. Хуже, когда этот «зловредный» зверь бежит «в полу» — справа налево. Хорошо знакома эта примета и машинистам локомотивов. Шоферам и машинистам отлично известно также суверие о перебежавшем дорогу зайце. Не в почете у них тоже и женщины с пустыми ведрами.

В годы Великой Отечественной войны некоторые летчики и танкисты старались не фотографироваться перед боем. И охотно делали это после того, как боевое задание было выполнено. Столь же дурной приметой считалось бриться перед заданием. В какой-то мере имела отношение к летчикам и суеверная примета о левой и правой стороне: считалось, что прежде следует одевать перчатки на правую руку.

Не будем строго судить такие «профессиональные суеверия»; их можно объяснить, особенно если речь идет о профессиях, в той или иной степени связанных со случайностями, опасными для жизни. По сути здесь мы сталкиваемся не только с суеверием, как темным пережитком прошлого, но и в гораздо большей степени с психикой человека, с ее индивидуальными особенностями, привычкой, навыком, перенятым от прежних, идущих испокон веков.

Профессор К. К. Платонов, изучавший такого рода случаи, приводит в своей книге «Психология религии» интересный пример. На фронте он встретил летчика, который рассказал ему, что испытывает страх при полете на самолетах с хвостовым номером 7.

— Хоть бы тринадцати боялся, было бы понятно, а почему семерки боюсь — сам не знаю, — сказал летчик.

Это было похоже на суеверие, но оказалось неврозом навязчивого страха. А причина его стала понятна, когда удалось выяснить, что летчик был сбит, когда летал на машине под номером 7. Хотя он и забыл номер самолета, на котором чуть не погиб, подсознательная память зафиксировала, сохранила эту семерку, связала ее с пережитым страхом. В результате в коре его головного мозга образовался так называемый «застойный очаг возбуждения».

Очаг этот нередко служит физиологической основой суеверий. Знание такого механизма позволяет лучше понять причины некоторых предрассудков. Впрочем, подобные нарушения, связанные с суеверными приметами, — не тема нашего разговора. Тем более, что нельзя к ним сводить все профессиональные суеверия.

Чаще всего мы встречаемся с людьми, сознание которых поражено «вирусом» самого обычного предрассудка — верой в мистическую связь событий с какой-то приметой. И если можно еще чем-то объяснить психический настрой людей определенных профессий, то суеверие вообще оправдать нельзя. Хотя бы потому, что оно в конечном счете приносит вред им самим…

В той же книге профессора Платонова рассказывается о случае, который тоже произошел в годы Великой Отечественной войны во время боев за Вислу: «Я стоял на аэродроме рядом с командиром авиационного полка, — пишет автор, — когда летчик-истребитель Н., не успев оторваться от земли, прекратил взлет, круто развернулся и отрулил в сторону. Когда мы подъехали, он уже успел вылезти из самолета. Бледный, с заметно дрожащей рукой, приложенной к шлему, он доложил: «Товарищ полковник, прекратил взлет, так как заяц перебежал дорогу. Понимаю, что глупость. Но примета ведь плохая. Разрешите взлететь вторично?»

Я не знал, как поступит командир полка. Нельзя было поощрять суеверие и отменять вылет. Но не следовало и посылать летчика на боевое задание: его воля была подорвана, он явно растерялся. Это значило не только обречь летчика на верное поражение, но и, кроме того, укрепить суеверие, заставить и других поверить в примету: «И вот Н. сбили как раз после того, как заяц перебежал ему дорогу».