Чудеса. Популярная энциклопедия, Том 2 - Мезенцев Владимир Андреевич (1991)

О. Шестихин, рассказавший в журнале «Наука и религия» об этих опытах, пишет: «Еще задолго до того, как древние обожествили семь дней недели, это число было хорошо известно людям. Оно отражало свойство их мозга, его «пропускную способность». И сколько бы древний человек ни наблюдал связей одного порядка, связей одномерных, самых простых и непосредственных, он не мог их разделить более чем на семь категорий (речь идет именно об одномерных связях типа положения точек на плоскости). Эти семь категорий постоянно встречались, с ними имели — да и сегодня имеют — дело все органы чувств: зрение, слух, осязание, обоняние, вкусовые способности. Естественный же отбор выделил число семь как отражающее действительную закономерность природы. Путем абстракции, которой люди постепенно научились, число семь оторвалось от конкретного содержания и вошло во множество выражений, пословиц, примет, представляющих собой обобщение целого круга явлений».

… Обратимся теперь к другому, старому-престарому поверью о числе 13 — «чертовой дюжине». Происхождение его ничем особенным не отличается от многих других, ему подобных, рожденных неведением и фантазией наших далеких предшественников на пути человеческого прогресса.

Мы пользуемся сейчас десятичной системой счисления. В древности у китайцев, римлян и некоторых других народов за основу счисления принимали не 10, а 12. Позднее такой счет — дюжинами был принят во многих европейских странах, в том числе и на Руси. Таким образом, число 12 как бы замыкало известную группу чисел. А что было дальше? Когда-то люди еще не могли дать на это ответа: дальше ведь шло неизвестное. И оно могло сулить или плохое, или хорошее. Скорее всего плохое — ведь неизвестное тогда означало и опасное.

Так родилась легенда о «несчастливом» числе, которое следует за 12 (12 считалось «счастливым»). Позднее, когда 13 уже появилось в системе счисления, за ним так и осталась «дурная слава». «Подтверждением» этой славы послужило еще одно обстоятельство. У многих народов древности цифры обозначались буквами. 13 у древних евреев изображалось буквой М. Но с этой буквы в древнееврейском языке начиналось слово «смерть» — «мем». Подобное совпадение, по убеждению суеверного человека, не могло быть случайным.

Такова немудреная биография «чертовой дюжины». Ну, а сегодня? В век величайших достижений науки, когда наши знания уже не оставляют камня на камне от суеверий прошлого, во многих домах Лондона, например, вы не найдете квартиры под № 13, в кинотеатре не увидите 13-го ряда или места. И поныне бытует поверье: «Если за столом сидят тринадцать человек, то в течение года кто-то из них уйдет в мир иной». При этом особой опасности подвергает себя тот, кто встает из-за стола первым или последним. Поэтому на званых обедах для тринадцатого накрывают отдельный маленький столик.

Такая «арифметика» заслуживала бы лишь улыбки, если бы за ней не стояло суеверие, утверждающее древний взгляд на мир, не только чуждый научной картине мироздания, но и неизбежно возрождающий тени давно ушедших представлений о сущности окружающего. Эти тени тащат с собой в наш век (как не к месту здесь выглядят его современные характеристики — век завоевания космоса, век овладения силами природы, век созидающей химии и кибернетики!) верования, давность коих почти равнозначна всем тысячелетиям истории человеческого общества.

О том, до чего может доводить суеверный страх, ярко свидетельствует одна прелюбопытная история. В жизни знаменитого итальянского певца Энрико Карузо был такой случай. 13 октября 1894 года еще никому в то время неизвестный певец пришел к директору неаполитанского театра «Меркаданте» на испытание в присутствии великого Пуччини. Карузо шел на это свидание с тяжелым сердцем. Он боялся тринадцатого числа. Отказаться от такой блестящей возможности не могло быть и речи, но… 13-е число!