Святая Русь [Энциклопедический словарь русской цивилизации] - Платонов Олег Анатольевич (2000)

Г.А. Листова, исследовавшая этот вопрос по разнотипным источникам, отмечает, что, хотя по гражданским законам запрещалось родителям или опекунам принуждать кого-либо к вступлению в брак, а церковное чинопоследование венчания включало вопросы к жениху и невесте о их согласии (если один из них заявлял об отказе вступать в брак, священник должен был прервать венчание), тем не менее и гражданские власти, и церковь, как правило, препятствовали заключению браков без согласия родителей. Отсутствие "согласия родителей на брак в любом случае не вело к его расторжению", однако "такие браки в русской крестьянской среде бывали крайне редко". Причины этого автор видит не только в специфике семейных отношений у крестьян - экономической зависимости молодых людей от родителей. "Не менее важным регулятором поведения молодежи при выборе супругов представляется воздействие на них религиозно-нравственных установок окружающего мира и, прежде всего, внутренняя убежденность православного человека в необходимости получения родительского благословения". Широко бытовали рассказы о несчастливых браках, состоявшихся без благословения, а тем паче - сохрани Господь - при проклятии родителей.

Препятствием к вступлению в брак могло стать выявленное родство или свойство предполагаемых жениха и невесты. Выяснением этого вопроса специально занимались родственники. "Браки воспрещаются народной совестью в степенях родства и свойства: пятой, четвертой и третьей", - свидетельствовал корреспондент по данным Меленковского у. Владимирской губ. Браки при "духовном родстве и свойстве, как то: кумовство, побратимство (крестовые братья и сестры) и усыновление", хотя и считаются грехом, но менее тяжелым, чем браки при плотском родстве и свойстве. Информатор вводит здесь понятие народная совесть, дабы подчеркнуть, что речь идет о религиозно-нравственных представлениях, принадлежащих не отдельным людям, а народу как таковому. Народные запреты в отношении брака родственников шли даже дальше церковных: церковь в линиях бокового кровного родства исключала брак по четвертую степень включительно, обычное право запрещало и пятую степень.

Во взглядах на брачный возраст обычное право было, по-видимому, менее строгим, чем церковное и государственное. В делах Священного Синода о случаях незаконных венчаний священниками несовершеннолетних встречаем свидетельства об индифферентном отношении односельчан к этому вопросу: в этом случае, как и в других, их интересовало прежде всего родительское благословение, затем - согласие самих брачующихся. Так, в синодальном деле 1822 из Новоторжского у. Тверской губ. о браке несовершеннолетних крестьян (невесте было в момент заключения брака 15, а жениху - 14 с половиной) сказано, что некоторые лица, "бывшие в поезжанах" и выступавшие в качестве поручителей при составлении церковной записи, просили подписаться за них дворового человека помещицы (по-видимому, сказавшись неграмотными). А другие поручители, как потом выяснилось, вообще отсутствовали. Священник основывался на том, что обвенчать просил отец жениха. Отец же утверждал позднее, когда началось разбирательство, что считал сына своего совершеннолетним. К моменту разбирательства дела в Синоде и жених, и невеста достигли уже 16 лет и заявляли, что они и тогда никем не были принуждаемы к браку "и ныне разлученными быть не желают". Брак был сохранен Синодом, но священника, диакона и пономаря решено было "оштрафовать посылкою в монастырские труды на столько времени, сколько жениху недоставало к пятнадцатилетнему возрасту". После монастырских трудов они будут допущены к служению, если дадут подписку о невенчании малолетних и других каких-либо сомнительных случаев. При нарушении этого в следующий раз - будут лишены чинов.